А потому, «Корсарам Кавила» приходилось лично устанавливать истину, чтобы достигнуть своей цели.

И они ее достигли.

Со свистом чекан врубился в ствол достаточно молодого дерева, оставляя в сочном стебле, достигающем толщины человеческой головы, глубокий след вторжения.

Тиберос с наслаждением рванул свое оружие, вырывая из ствола здоровенный кусок.

Он повернулся к стоящим за ним разумными и протянул ближайшему свою добычу, истекающую прозрачным тягучим соком.

— Чего встал? — через секунду поинтересовался он у подручного, одетого, как и остальные наемники в костюм химической защиты.

Трусы считали, будто им здесь что-то угрожает.

— Босс, а может не надо? — послышался глухой голос наемника из-под фильтрующей маски, обеспечивающей замкнутый цикл дыхания всего защитного костюма.

— Мне вторым чеканом твою голову пробить? — поинтересовался Тиберос, потянувшись за закрепленным на спине названным оружием, ставшим уже чем-то вроде символа его работы.

— Нет, нет, босс, я что? Я — ничего, просто подумал…

— Не занимайся тем, чем не умеешь, — посоветовал ему Тиберос, наблюдая за тем, как наемник, протянув транспаристиловый контейнер, принялся ножом сковыривать крепко засевший на жале чекана кусок куста. — Да хватит тут строить из себя альдераанскую принцессу?! Взял руками и сорвал кусок, положил в контейнер и запечатал его!

— Босс, но это же яд… — начал второй, стоящий рядом с ним боец «Корсаров Кавила».

Тиберос не любил повторять дважды.

Со свистом второй чекан пробил правую руку труса, переломав при этом локтевую и лучевую кости.

Из-под защитной маски донесся сдавленный визгливый крик, переходящий в стон, когда наемник упал на колени, сумасшедшими глазами смотря на образовавшуюся рану.

Зато первый боец словно обрел второе дыхание.

Что-то там забубнив про то, что ему не надо проводить навязчивое внушение, он принялся исполнять поручение и помещать кусок растения в заготовленный для этого контейнер.

— Босс, можно? — сразу у него не получилось, поэтому он жалостливым взглядом посмотрел на Тибероса, прося отдать ему первый чекан.

— Поцарапаешь — скормлю ранкору, — хмыкнул сын одной из самых известных наемных убийц и хорошо известного в секторе Картакк командира наемного отряда пиратов, капитана Нима.

Последнего уже можно считать покойником — Тиберос лично пробил ему череп за «все хорошее», что тот сделал в жизни.