Хотя в них не было никакой электроники, почти, были простецкие моторы, как рассказывал старик. Ни сигнализации, ни магнитолы, ничего.

Мне даже стало любопытно, найдется ли среди местных умелец, который сможет этот факт исправить⁈

Спустя двадцать минут, я стоял у уже знакомого чахлого домишка с распахнутой настежь дверью. Не вынимая руку из кармана, где во вспотевшей ладони был маузер, в стиле своей бывшей работы начал тщательно «зачищать помещения». То есть вставал на позицию и заглядывал за углы и за двери маленьким зеркальцем, специально прихваченным для таких дел.

Впрочем, дом был пусть, лишь на пыльном полу было пятно крови и ничего больше. Ни гостей, ни моего трупа, ни пустой гильзы.

Михалыч тоже тщательно все облазил вдоль и поперек, лишь искоса кидая на меня взгляды. И закончив с этим делом, он подошел ко мне со тупым предложением.

— Может того, убьем тебя?

— Чего⁈

— Ну… вдруг ты обманываешь меня? А на самом деле никуда не поехал и…

— И решил, а чего бы мне не попялиться на сиськи Ленки и не присунуть ей вялого, да⁈ — обозлился я, но сказал это слишком громко.

Лицо Лены исказила гримаса злобы, но, уловив жест деда, она лишь отвернула голову и скрестила руки на груди.

— Ты бы это… — старик почесал затылок и глупо улыбнулся, — не горячился так. Если забыл, я как бы поймал вас…

Я уничижительно посмотрел на Михалыча и пошел к Елене просить прощения. Нет, я не хотел ее как-то оскорбить, но я не хотел, чтобы она таила на меня обиду. Мне с ней еще работать, а работать с обиженной на тебя женщиной себе дороже.

Ближе к обеду меня сопроводили до нового места.

Человек, который, возможно, стоял за «заказом» меня, обитал в контре под названием «Воробьевская ватага». И находилась эта шарашка чуть-ли не в другом конце Петербурга. До куда добирались три с половиной часа.

От дороги, где меня высадили, я начал углубляться в самые настоящие трущобы. И с каждым шагом народа вокруг становилось все меньше и меньше.

Продираясь через кустарник, меня привлекла парочка отморозков, которые кого-то выискивали на пустыре.

Остановился, присел за камень и, когда увидел третьего «отморозка», приподнял брови от удивления. Уж больно парень не вписывался в местность.

Молодой совсем пацан, лет семнадцати-восемнадцати, в какой-то школьной форме, неплохо так скрывался от этих двух маргиналов. Зрелище, конечно, так себе, и на какой-то момент я решил, что нужно помочь…

Вот только парнишка сделал все сам.

Первого вырубил оглоблей, а второго обхитрил и точным броском камня в лоб закончил начатое.