Глава 6

— Штурмовая группа, готовность выхода пять, четыре, три! Уклонение! — раздался из динамиков перепуганный голос Погоняйло, и корабль резко накренился на левый борт. Все что было не пристегнуто и не привязано полетело с полок. Бойцы не успевшие схватиться за поручни, попадали на пол, и я едва успел поймать прессом падающий на пару ребят стальной доспех.

— Встали! Держаться! — крикнул я, демонстративно забираясь в еще пристегнутый резонансный доспех. — Быстро! Все лишние вышли из трюма!

— Удачи вам! — крикнул Краснов, махнув рукой, и скрылся в узком коридоре ведущем в инженерный отсек.

— Вашу мать, держи ровнее! — не выдержав выругался я, нажав на кнопку связи. — Таран, готовы?

— Да! Штурмовой взвод на выход. — скомандовал бурят, и одетые в резонансные доспехи бойцы, упираясь в стены, прошли к единственному люку в полу.

— Окно для десантирования через три, две… пошел! — отчеканил Николай и я шагнул в небо. Железный доспех падал как ему и положено, вертикально вниз, а где-то подо мной, вертясь ужом, метался в противо-артиллерийском маневре вражеский неопознанный корабль. И уходил он предательски далеко!

«Нужно было хоть пару раз прыгнуть в нормальной обстановке, прежде чем устраивать такой экстрим» — возникла в звенящей от пустоты черепушке запоздалая, но очень важная мысль. Нас, конечно, роняли с турников, на страховке, но ощущения совершенно не те. Раскинув руки и ноги в стороны, я умудрился стабилизовать падение, но корабль противника уже ушел слишком далеко.

По уму я должен был со спокойной душой и совестью создать под собой пресс и последовательно снизив скорость приземлиться рядом с упавшим пограничником. Но я же вписался в эту авантюру не ради того, чтобы умереть в глубокой старости, в кровати? Щит и два пресса, один за другим, послужили мне трамплином, соскользнув по которому я резко сменил траекторию.

Голова стала свинцовой, от многократных перегрузок, но я сумел выйти на расчетную высоту и падал прямо на вертящийся подомной юлой корабль, отстреливающийся от держащегося, хоть и дымящего, второго пограничника, нескольких артиллерийских катеров и ведущего активную противобактерийную стрельбу.

Несколько секунд у меня даже было ощущение что все получится, а затем меня заметили и сразу пара скорострельных орудий ПСО повернуло в мою сторону башни. Ливень двадцатимиллиметровых снарядов едва не смел меня, при этом даже одно попадание было гарантированно смертельным. Выжил я лишь благодаря чувству опасности и рывку, совершенному в последнее мгновение.

Откинув себя в сторону прессом, я сгруппировался, выхватив малютку, и почти не целясь выстрелил в одну из башен ПСО. Отдачей меня перекувырнуло, уводя с траектории полета, закружило, так что земля и небо резко менялись, местами сливаясь в размазанную картинку, и пришлось вновь ловить себя щитом. Развернувшись, я понял, что попал, во всех смыслах. И в башню ПСО, которая активно дымила, и вообще – корабль противника совершил очередной маневр, и я его никак не догонял.

Сжав зубы, я кинул себя вперед, суставы доспеха противно скрипнули, от чрезмерного напряжения, но выдержали. А спустя всего секунду, мне пришлось повторять рывок, приближаясь к противнику зигзагами, с постоянно ломающейся траекторией. Теперь на мне сосредоточили огонь уже три башни, за что тут же и поплатились.

Пролетевший в нескольких метрах от меня снаряд разорвал один из маневровых двигателей противника в клочья. Судно опасно накренилось, грозя перевернуться, но противники мне попались не в меру опытные, и уже через три секунды умудрились выровнять корабль. Вот только я сумел воспользоваться подаренной передышкой.

— Первый на месте! — крикнул я, рухнув на палубу противника и тут же заякорившись, о какую-то выступающую деталь. Страховочный трос загудел как струна, удерживая доспех, и я вскочил, перезаряжая малышку. Ближайшая ко мне башня оказалась разрушена, снова повезло, но вот дальнее верхнее орудие противоснарядной обороны уже наводилось прямо мне в лоб.

Очередь уже грохотала, когда я рухнул на палубу, и выстрелил из пушки, откинувшей меня в сторону. Даже при текущей болтанке, с такого расстояния промазать было решительно невозможно, и пятидесятимиллиметровый бронебойный снаряд вошел прямо между спаренных стволов. Громыхнул взрыв, и верхняя полусфера корабля противника осталась без защиты.

Боковые турели все еще пытались сбить подлетающие доспехи, но теперь дело было за малым. Свесившись со страховкой за угол, я без проблем расстрелял еще пару башен, пока чувство опасности не заставило меня уйти рывком назад. Трос, о котором я в это мгновение забыл, дернул меня обратно, не позволяя слететь с активно маневрирующего судна, а затем я услышал грохот взрыва.

— Первый, тебя сторожит главное орудие, не высовывайся! — услышал я крик Ангелины, а в следующее мгновение что-то громыхнуло снова, и по броне застучали металлические шарики. Похоже команда противника решила избавиться от меня любой ценой, установив взрыватели на минимальную дальность.

Было даже приятно, что мне уделяли столько внимания, тем более что в воздухе еще оставалось несколько катеров, а корветы, мой и пограничников, хоть и оказались в нижней атакующей полусфере, не прекращали артиллерийскую дуэль. Но раз меня караулят, стоит отдать противнику должное.