Я все-таки не выдержал.

— Вы что, правда ходите на концерты симфонической музыки?

— А что здесь такого? — удивился Аристарх. — Должны же у человека быть увлечения.

— Просто у людей вашего рода деятельности и вашей комплекции увлечения обычно несколько иные, — деликатно сформулировал я.

— Ах да. Еще я очень люблю драться на кулаках, — поведал Аристарх. — А после хорошей драки так хочется послушать что-нибудь возвышенное. У меня пока дела в Москве, надо мать проведать. Но дня через три я готов отправиться с вами. Если вы согласны принять меня на службу, конечно.

— Разумеется, согласен. Друзьям Космина я полностью доверяю. Знаете, что, через четыре дня у меня как раз свадьба. Приходите оба, там и обсудим.

— Моя думать, Император моя не отпускать, — погрустнел румын. — Моя нужна тут делать артефакта. Моя у его спросить. Но моя обязательно подарить твоя артефакт в подарок, если моя не прийти. Самая лучший подарок!

— Спасибо за приглашение. Надеюсь, я приеду. — Аристарх пожал мне руку. — Со мной будут еще трое военных, служат под моим началом. Вы ведь нас всех нанимаете?

— Отлично. Чем больше, тем лучше.

Поезд отправлялся на следующее утро. Мы с Игорем загрузили чемоданы и устроились в купе первого класса, наблюдая, как на перроне прощаются парочки, а простолюдины и лакеи затаскивают в поезд огромные сумки. Инцитата в лошадиный вагон пришлось запихивать практически силой — тот до последнего не хотел покидать столицу и теперь наверняка вздыхал о своей рогатой любви. Над вокзалом ярко светило солнце, озаряя наш поезд. Поезд, который должен был вот-вот унести меня в новую счастливую, дважды семейную жизнь, словно лодка Харона. Тьфу, то есть словно сияющая ладья бога Ра, конечно же.

— Жаль, Каладрий с нами не поехал, — посетовал я. — Заявил, что я ему надоел и вообще в Москве намного интереснее. А я ведь успел привыкнуть к этому негоднику. Может быть, вернется.

В ту же секунду в окно влетел Каладрий. Выглядел он грустным и каким-то потрепанным.

— Ух ты, сам Создатель почтил нас своим присутствием! — восхитился я. — Нижайше кланяюсь и бью челом об пол, но в фигуральном смысле, а пол тут, боюсь, слишком грязный. А ты почему не со своей паствой? Собирался же и дальше наставлять их на путь истинный.

— Они меня свергли, — угрюмо сообщил Каладрий. — Неблагодарные сволочи.

— За что? — удивился я.

— Я сказал им, что умею превращать камни в зерно. А они потребовали доказательств, нет бы поверить на слово.

— Не переживай, это должно было случиться. — Я потрепал Каладрия по перышкам. — Ложные идолы не задерживаются надолго.

— Обгадить бы их всех, — буркнул Каладрий, перелетая на мое плечо.

— Смотри на это по-другому. Благодаря тебе птичье общество в ускоренном темпе познакомилось с религией, отринуло ее и теперь стремится к научному познанию мира. Ты внес неоценимый вклад в их развитие.

— Ну да. Теперь они верят, что где-то в небесах летает фарфоровый чайник и жизнь на земле зародилась именно там. Понятия не имею, откуда они взяли эту ерунду.