Он прошел по коридору мимо запертых дверей, мимо курилки, завернул за угол и протиснулся в маленькую комнатку. Внутри сидели несколько канинов и смотрели на портрет. Мак тоже уселся и начал смотреть.

Портрет немолодого человека, с короткой седой бородой, с усталыми глазами.

Профессор Канин.

Везде, где ни служили канины, они всегда просили устроить им комнату с портретом профессора. Люди шутили, что канины молятся ему.

Канины не умели молиться. Они просто разговаривали с профессором.

Им было нужно.

В комнатке было, кроме Мака, было три канина. Два — из разведки и один незнакомый. Черный, лоснящийся, короткая блестящая шерсть.

Конвойная служба.

Судя по знакам на ошейнике — офицер. Судя по ошейнику — официально.

Во время исполнения обязанностей канины разведки и конвоя ошейники не носили.

«Доброе утро» — рыкнул ему Мак. «Доброе утро» — ответил конвойный.

Среди канинов не было презрения к товарищам, вне зависимости от места службы.

Если ты служишь — достоин уважения. А не служить канины не умели.

Разведчики вышли, вышел конвойный. Мак остался один. Он смотрел на портрет профессора.

Профессор говорил: «Канины не умеют лгать. Не лгите и вы им». Профессор знал свою расу и поэтому он создал канинов.

Потом Мак поднялся и вышел.

Пошел по коридору, проскочил мимо двенадцатилетней девушки из спецназа и только подошел к нужной комнате, как его отвлекли.

— Мак! Помоги. Привели задержанного, а ты единственный поблизости.

Мак двинулся за сержантом. Бухнуло, качнулась земля. Начался авианалет.

Сержант открыл перед Маком дверь в комнату с задержанным.