— Я.

Да она дурная какая-то, осенило меня. Наверное, пуганая. Ладно. Я выпрямилась, а мышка под слоем травы заметила:

— Мадам Агата, я свою работу знаю. Говорю, что никого кроме нас нет, значит, нет. — И опять — топ, топ, топ — но теперь звук раздался прямо под моим носом, а мышь как раз перебежала вперед. И прежде чем я успела что-то сообразить, прежде чем до меня окончательно дошло несовпадение габаритов и звука, мышка вскарабкалась по древку метлы и теперь смотрела на меня из связки прутьев. — Мадам Агата, я потомственная мышка…

— Норушка. А почему ты тогда не в норе? — загадочно спросила я совершенно не то, что хотела. М-да, все закончилась почти, Агата, переволновалась.

— Наружка, — исправила серьезным тоном мышь. — На-руж-ка. Караульная мышь. Потомственная. В сто двадцать шестом поколении!

Мне почему-то неловко стало, я даже задрала голову, чтобы звездочками полюбоваться. Просто мышь смотрела на меня так, словно это у меня в голове мозг размером с желток яйца. Перепелиного. Половину.

— Я до утра тут буду ходить, мадам. Гостиница под надежной защитой. Я и пищать умею громко…

— Не надо, — шепотом сказала я. — Я верю.

Я плавно поплыла, помогая себе метлой, к входу в гостиницу. Лимит был исчерпан на удивление, возмущение, подозрения и другие «-ения». Мне надо было уйти к себе, раздеться, рухнуть на кровать и заснуть. Если смогу, конечно. И выспаться, если получится, естественно. Впечатлений чересчур много, а мне теперь с этим жить и желательно долго и счастливо. 

Хватит с тебя, я сказала себе, все терпит до завтра. Все, вообще все, что в прямом смысле слова пока не горит. С пожароопасностью в гостинице все нормально, точнее, ее нет, точнее, драконы под контролем, а галочка от службы имелась. А мне надо спать, обязательно, я пусть и ведьма, но все же человек, и прогулка под луной на метле взбодрила и измотала одновременно.

Возле регистрационной стойки прошла рябь и показалась Биби.

— Спокойной ночи, мадам Агата, — пожелала мне она. Я в который раз уже подвисла: нам, как и работникам всяких спецслужб, подобного не желали, но вдруг тут другие правила, а Биби возьмет и обидится?

— И тебе, Биби, спокойной ночи.

Судя по ее улыбке, я все сделала правильно. Сразу стало как-то спокойнее, увы, когда не знаешь, за что уцепиться, рад даже маленькому положительному событию. Например, знать, что ко мне проявляет странную заботу банши. И, поднимаясь по лестнице, я тоже улыбалась.

Несмотря на поздний час, гостиница не спала. Я не удержалась, пошла по коридорам, прислушиваясь к каждому звуку, привыкая, пытаясь распознать, что для этого мира нормально, а что нет. Шепотки и писки над головой — это нормально, это фейки хороводы водят. Бухтение откуда-то из-под лестницы — это дракон на жизнь жалуется. Запах курева в коридоре — скорее всего, опять Врей, штраф на него, что ли, наложить за каждую папиросу. Тишина в занятых номерах — это прекрасно, а храп — еще лучше. Значит, все нормально, персонал тоже может расслабиться. В коридоре на стуле дежурной горничной дремал… дремала — все-таки судя по платью и кокетливым розам по вороту — женщина волшебных кровей с бородой в косичках и рыжей гулькой на затылке. Руки ее были чинно сложены на животике, а рядом со стулом, прислоненный к стене, стоял топор. Неужели та самая Ари?

Стоило мне подойти ближе, как глаз горничной открылся, отсканировал меня с ног до головы и чуть округлился. Ага, бдит. Я не стала ничего выговаривать горничной. Пока она выполянет свою работу и способна проснуться по первому требованию, то пусть дремлет. Что же я, совсем тиран какой-то? 

Я слегка кивнула, показывая, что ценю подготовку персонала, и прошла по коридору дальше. А вот за дверью песца что-то шебуршилось и стонало, но это, наверное, творческий процесс так тяжело шел. Вдохновение — это такая сложная штука! На этой мысли я зевнула и поняла: все, нервы успокоены, процесс засыпания запущен, скорее бы прилечь.