Глава восьмая

Насмотревшись на гостиницу и свой новый дом, я мысленно скомандовала метле лететь вниз. Она немного поартачилась, не нагулялась еще, но спустилась. А я еще раз оглянулась на лес, на звездное небо и пошла к гостинице, размышляя, как мне понять, на что я еще способна, кроме как рассекать в облаках.

Ведьмы это ведь серьезное дело. Даже мне, человеку далекому от всяких подобных штучек, ясно, что здесь не шоу шарлатанов и экстрасенсов, а вполне себе реальные умения. Вон — на метле летаю, а значит, метлой этой могу и по хребту дать или что-то другое в воздух поднять. Но для всего нужно образование. Не хочется потом на руинах гостиницы сидеть и думать о технике безопасности. Но в целом да, новость была шикарная. 

Из приятных раздумий меня вырвал знакомый звук. В любом лесу много непонятных звуков, опознавать каждый у меня жизни не хватит и желания тоже нет, не чавкают, то есть: не жрут кого-то, не рычат, готовясь напасть, и не пищат жалобно — и как-нибудь без меня. Но это был тот самый звук, который проверить было необходимо. Просто потому, что опять кто-то ходил, и что он при этом не издавал никаких кровожадных воплей, не значило, что он не намерен схарчить что-нибудь. Или кого-нибудь.

Этот кто-то был явно не мелкого размера, очень уж гулкий был топот. Я прислушалась: хорошо если примерно как кабан, а если как дракон? Понятия не имею, как ходят драконы, я их видела только в лежачем состоянии и на рабочем месте. Но мне показалось, что вряд ли бесшумно.

Правда, теперь мне уже не было так страшно, как в коридоре какой-нибудь час назад. Да я, да я... Да я же ведьма! У меня метла есть, напомнила я самой себе, набивая в собственных глазах значимость и с любовью сжимая древко. Метла тоже ко мне прижималась как родная.

Ага, есть, парировал ехидный голосок, тебе с таким же успехом можно дать и гранату, бросить ты ее все равно не сможешь, вот и от метлы тут толку ноль! 

Как это ноль, обиделась я сама на себя, как минимум я могу ей вытянуть вдоль спины! 

А потом, перебил меня голосок, метлу эту — хрясь! А тебя за ней следом… И хорошо, если сразу проглотят, а не прожуют перед этим.

Но спорить я, конечно, спорила сама с собой, а вокруг присматривалась. Шаги то удалялись, то приближались, и я постаралась визуализировать хоть примерные габариты. Будем считать, что кабан, только не сам кабан, а то совсем уже безнадега какая-то, а что-то травоядное и безобидное. Выйду и шугану, нечего тут топтать то, что чайкуры и так доконали. Ни одной былиночки во дворе, только пыль да песок, ну и следы этих самых чайкур. Срамота!

Я поводила древком из стороны в сторону. Чего я этим хотела добиться, я не очень-то понимала, вот в «Красном матросе» со всякими мерами безопасности попроще было. Во-первых, была простая метла, которой легко можно было отоварить пьяненькую спину того же Михалыча. Во-вторых, кнопка вызова наряда полиции существовала, и они даже приезжали — и, о чудо, не через три часа. А, в-третьих, это уж совсем нововведение — работающие видеокамеры, не муляжи, а самые настоящие.

А если совсем патовая ситуация, всегда можно показать нарушителю покоя Михалыча, перед этим влив в него грамм сто пятьдесят и стряхнув пыль. Вид у нашего электрика был суровый, рост большой, лоб выпуклый, челюсть жевательная, а граммы в нужном количестве придавали ему деревянное выражение лица и замедление мозговой активности, то есть на все выкрики и провокации Михалыч реагировал ровно так, как нужно: никак. Просто вытягивал шею, морщился, смотрел в одну точку и потирал руки. Сказать, в какой момент Михалыч тормозить перестанет и выпишет в табло, ни один дебошир не мог, а потому предпочитал просто сваливать.

Так что выскочила я, чтобы поймать того, кто топочет, и… Тишина. Никого. То есть я никого не видела, но кто-то же точно был. У меня же не галлюцинации. Странно как бы, после всех страстей психика уже должна была закалиться.