– Простите? Не понимаю, о чем вы, – она дернула плечиком.
– О том самом, миледи. Я универсал, а это значит, что и ментальная магия мне доступна. И сейчас вы нервничаете, это отчетливо чувствуется. Скажите, когда вам пришла в голову идея о маскараде специально для принцессы Златы? – поинтересовался Эрик, скрестив руки на груди. – Вы всерьез полагали, что это поможет вам вновь приблизиться к принцу и заинтересовать его?
– Что вы такое говорите… – пролепетала Данута, нервно облизнув губы.
– Что ж, предлагаю пройти в мой кабинет и там побеседовать, если не хотите, чтобы я прямо здесь залез к вам в голову, – прежним ровным тоном произнес князь Леденский. – Советую самой во всем признаться, леди, если не хотите неприятностей.
Юлиан, не дожидаясь окончания их разговора, кивнул Эрику и направился к двери в зал, обойдя советника. Леди Данута и ее судьба больше его не интересовали, он спешил к Злате, чтобы официально представить ее всем как свою невесту. На губах принца появилась широкая, предвкушающая улыбка, и в глазах блеснул огонек. Наконец-то их счастью больше ничего не помешает! По крайней мере, Юлиан приложит все усилия, чтобы никто не посмел обидеть его рыжую кошечку.
Она все никак не могла поверить, что этот длинный-длинный день наконец закончился. Голова слегка кружилась, коленки подрагивали, и хорошо, что в данный конкретный момент Злату нес на руках Юлик. Где-то там, позади, осталась полная гостей бальная зала, самая большая во дворце, а они тайком сбежали с празднования, посчитав, что и без них там будет весело. Да и вообще… Время близилось к полуночи, а встала Злата рано, в семь утра, и хотя событие сегодня было радостное – собственная свадьба, утомилась девушка изрядно. Сначала торжественная церемония в храме Любомиры, потом такой же торжественный обед во дворце, затянувшийся на несколько часов, потом прием гостей и подарков, потом переодевание к вечернему балу… В общем, хлопотное это дело – выходить замуж за наследника престола.
– Устала? – шепнул Юлиан, прижимая к себе драгоценную ношу.
– Немножко, – призналась Злата, обвив руками его шею и прислонившись к уже законному супругу.
– Ничего, завтра уедем в летний дворец на целых две недели, – заверил ее Юлик, и столько предвкушения звучало в его голосе, что у Златы вдоль позвоночника прокатилась волна горячей дрожи.
Целых две недели вдвоем, и больше никого. Слуги не считаются, они уж точно мешать не будут. Злата мечтательно вздохнула и прильнула к принцу, прикрыв глаза. Тем временем Юлиан дошел до спальни, и дверь распахнулась сама, пропуская пару внутрь. Там царил густой полумрак, только на каминной полке в подсвечнике горели три толстые свечи. Повсюду стояли горшочки с живыми цветами, и Злата оценила: не срезанные с кустов, а такие, которые потом можно высадить обратно на клумбы. Юлиан уважал увлечение любимой супруги природой и не расстраивал ее без нужды.
Аккуратно поставив Злату на пол, он остановился за спиной девушки, и у нее невольно участилось дыхание при виде широкой кровати с резным деревянным изголовьем. Край покрывала был заботливо отогнут, словно приглашая, и щеки принцессы вспыхнули жаром. Усталость незаметно растворилась, и пришло волнение, вызывающее внизу живота странную тягучую истому. Впрочем, ничуть не странную: ей хватило теоретических знаний, чтобы распознать то самое желание, от него Злате уже которую ночь снились сны, не совсем подобающие невинной девушке.
Она слабо вздохнула, когда пальцы Юлиана коснулись шеи, провели вдоль выреза платья, рассыпая по коже колкие мурашки. Он расстегивал маленькие пуговички мучительно медленно, и тишина в спальне сгущалась с каждым мгновением, становясь плотной и насыщенной. Наконец Юлик справился с застежкой, теплые ладони скользнули по плечам, спуская тонкий шелк, и наряд шуршащей волной стек на пол, оставляя Злату лишь в батистовой сорочке, чулках и трусиках.
– Не представляешь, сколько раз я мечтал об этом моменте, – шепнул Юлиан на ушко жене, и оно дернулось от неожиданности, а по телу девушки прокатилась волна горячей дрожи.
Она обернулась, встретившись с ним взглядом, и несмело улыбнулась, утопая в бархатной темноте, расцвеченной звездами.
– Я тоже, – призналась Злата еле слышно.
А в следующий момент теплые губы Юлиана накрыли ее, даря долгий, жаркий поцелуй, от которого проснулись все инстинкты и желание прокатилось по венам жарким огнем. От мимолетного смущения не осталось и следа, и уже Злата нетерпеливо дергала рубашку принца, не желая отрываться от его губ. Они целовались так отчаянно и страстно, что не хватало воздуха, сердце девушки колотилось в горле, а пульс зашкаливал. Она даже не поняла, как оказалась на кровати и в какой момент их одежда осталась лежать где-то на полу… Злата плавилась под умелыми прикосновениями, послушно принимала смелые ласки, стремительно улетая куда-то за грань реальности. Это было упоительно, чудесно, в сто, тысячу раз лучше, чем в мечтах и снах. Ощущать каждой клеточкой, чувствовать во всей полноте ту страсть, что сейчас сжигала их обоих, растворяться в бесконечной любви и желании принадлежать одному мужчине. Любимому мужчине.
Она открывалась навстречу новым, волнующим переживаниям, тонула в них, что-то бессвязно шепча. Прерывистое дыхание очень быстро перешло в тихие стоны, пока наконец во всем мире не осталось никого кроме них двоих. Злата без всякого стыда прижималась к горячему, сильному телу, словно стремясь слиться с ним, стать единым целым, двигаясь в едином ритме, и даже мимолетная боль не испортила наслаждения, нараставшего с каждым движением. Пока наконец реальность не взорвалась огненным фонтаном, рассыпавшись сверкающими осколками и сделав тело на несколько мгновений невесомым. Злата жадно ловила удовольствие, захлебывалась в нем, пока наконец не распласталась обессиленно на горячем теле мужа, довольно жмурясь и чувствуя себя самой счастливой… кошкой, да. Хотелось мурлыкать и потягиваться, и этому немало способствовали пальцы Юлика, зарывшиеся в пушистый хвост. Оказывается, эта часть тела у аррини не менее чувствительная, чем ушки…
Злата потерлась щекой о грудь своего мужчины, расплывшись в дурацкой, глупой улыбке, и сонно прошептала:
– Люблю тебя, муж.