Венцеслав повернулся к Сорайе. В процессе их медленного продвижения по заросшим кустарником землям она держалась рядом с Зорграшем — и капитан, прежде чем принять решение, хотел услышать ее мнение.

— Думаешь, огор дома?

— Я ничего не вижу, — ответила Сорайя и ткнула большим пальцем в сторону Зорграша. — И никто из нас ничего не слышит. А кто из нас слышал об огоре, хранящем молчание?

— Если огор и бывает молчалив, не думаю, что в это время рядом с ним есть кто-то, кто бы рассказал об этом позже, — рискнула добавить Кветка и повернулась к Венцеславу. — Серьезная ошибка — потворствовать представлению о том, что огоры глупы. Они, возможно, принимают решения медленнее, чем люди, но это не значит, что они тупые животные.

— Тугра хитер, как болотный волк, — согласился Зорграш. — Нельзя вести такую игру, как он, не будучи себе на уме. — Он кивнул на хижину. — Если он заметил нас, то, возможно, затаился и ждет, когда мы зайдем в ловушку.

Венцеслав подергал ус, взвешивая варианты. Возвращение, несомненно, положит конец идее отыскать Оракула под Вуалью. У него уже не получится собрать эту разношерстную группу вместе. Конечно, ему не нравилась перспектива попасть в засаду злобного великана, но, если они хотят идти дальше, им нужно оружие. А Зорграш обещал, что в охотничьей хижине огора будет все необходимое.

— Думаешь, это возможно? — надавил Венцеслав на Зорграша. — Ты уже встречался с этим Тугрой. Если бы он знал о нас, как бы поступил?

Зорграш поскреб шею когтистой пятерней.

— Если бы Тугра хорошенько разглядел нас, он бы взял дубинку и размазал нас всех по земле. Едва ли мы представляем для него угрозу… во всяком случае, он этого не предполагает, — добавил Зорграш, покосившись на Гаевика. — Он осторожен только тогда, когда имеет дело с добычей, которую уважает. Не думаю, что мы заслуживаем его особого внимания.

— Высокомерие силы, — пробормотала Кветка. — Да, этого следовало ожидать от огора, даже коварного.

Высокомерие силы. Венцеслав решил разглядеть хижину повнимательнее, памятуя о словах ученой. Верхушки опорных колонн венчали черепа клыканов и камнерогов. Когти и клыки других крупных тварей болтались на протянутых вдоль стен веревках, постукивая на ветру. Между бревнами были растянуты чешуйчатые шкуры гигантских рептилий, так чтобы не оставить никаких сомнений в прижизненных размерах трофеев огора. Да, все здесь говорило о чрезвычайно хвастливой натуре того, кто построил это жилище.

— Рассредоточьтесь, — велел Венцеслав остальным. — Смотрите и слушайте. Ищите любые признаки его присутствия. — Конечно, он радовался тому, что Тугра не прячется внутри своей хижины, подкарауливая их, но не был готов отбросить осторожность. Однако когда Гаевик и Кветка двинулись следом за другими, обходящими хижину, Венцеслав остановил их: — Нет, вы остаетесь здесь, со мной. Возможно, я ошибаюсь, и огор дома. Если так, придется действовать быстро. Как бы все ни повернулось.

Минуты ожидания растянулись на целую вечность. Сперва Венцеслав слышал, как члены его отряда выживших пробираются сквозь заросли. Когда они достигли сравнительно твердой земли, на которой была построена хижина, слабый шорох, свидетельствующий об их перемещениях, затих. Иногда Венцеслав замечал мельком Махьяра или Омида, приближающихся к постройке, но остальные обогнули дом, совершенно пропав из виду. Единственное, что говорило о том, что они пока не обнаружены, — это тишина. Ни криков ужаса, ни рева огора.

— Сейчас я бы, пожалуй, предпочел драку с огором, — прошептал Венцеслав, когда напряжение сделалось невыносимым.

Кветка резко обернулась к нему:

— Никогда не желай дурного. Ибо никогда не знаешь, к чему прислушаются боги. — Она коснулась большим пальцем вшитой в рукав мантии железной монеты, которая, по старой традиции обретенных, отгоняла несчастье.

Венцеслав, последовав ее примеру, стиснул пуговицу на своей тунике.

— Это не нечестивость, а неопределенность. Огор либо ждет нас, либо нет. Так или эдак — я хочу знать. Хорошо или плохо. Успех или смерть. Воин может принять любой исход, если знает, чего именно ждет.

— Есть в этом что-то либо очень глубокое, либо очень глупое… — начал Гаевик, затем нахмурился и уставился в землю. — Я имею в виду, в такого рода принятии. В готовности следовать намеченной линии и приспосабливаться соответственно.

— А как бы поступил ты? — спросил Венцеслав. Для него существовало только два способа действий. Либо разбираться с тем, что есть, либо убегать.