Стражники вывели Любу к берегу реки, где, несмотря на ранний час, уже собралась толпа зевак. Мадам Вербина пыталась угадать, что же с ней будут делать. На берегу стоял палач, его помощники и судьи. Палач расправлял мешок.

 - Ставки, принимаются ставки! - донесся до ушей Вербиной чей-то звонкий голос. - Три к одному что донья Инесс Боскана-и-Альмагавера не всплывет и докажет свою невиновность! Спешите делать ваши ставки! Можно получить втрое против поставленных денег! Делайте ваши ставки!

  На мостике толпились те, кто поставил деньги. Они смотрели на Любу внимательнее всего. Вербина окончательно перестала что-либо понимать.

    - Полезай! - палач открыл мешок и сунул туда Любину голову.

- Что вы собираетесь делать?! Вы нарушаете права человека! Прекратите немедленно!

 Палач невозмутимо наклонился к мешку и тихонько прошептал:

- Тридцать золотых - и я тебя притоплю.

- Что?! Отпустите меня немедленно! - Люба колотила руками и ногами, пытаясь выбраться.

 - Не хочешь, как хочешь, - лаконично произнес палач, и крепко завязал мешок.

- Куда вы меня тащите?!

  В следующее мгновение Люба поняла, что она летит вниз, а затем... мешок шлепнулся в ледяную воду. Мадам Вербина только успела вдохнуть. В мешке было так тесно, что пошевелить руками или ногами оказалось невозможным. Люба быстро шла ко дну. Легкие разрывались, она зажмурилась и приготовилась проститься с жизнью, втянув в себя воду, вдох!.. И вместо воды ей в легкие пошел воздух. Мадам Вербина открыла глаза и увидела, что мешок развязался и ушел на дно, а напротив плавает черт Бальберит в полном дайверском облачении! Он и приложил ей к носу кислородную маску. Люба хотела его придушить немедленно, но не могла ничего ни сказать, ни сделать, а только часто дышала, пуская целые столбы пузырей. Черт подмигнул ей левым глазом через свои очки и неожиданно схватил ее за руку. Люба почувствовала, как вода стремительно выталкивает ее наверх. Рассекая воду, словно торпеда, она вылетела из воды и оказалась на берегу!

 Толпа загудела как пчелиный улей. Началась паника. Те кто стоял впереди, бросились прочь от доньи Инесс, а те кому было ничего не видно, принялись крепко напирать на передних. В результате возникла чудовищная свалка, над которой носилось хоровое завывание:

 - Ведьма! Настоящая ведьма!

 Палач, сложив из дубинки и бича какое-то подобие креста, с ужасом косился на мадам Вербину.

 - Только попробуй наложить на меня какое-нибудь заклятие! Я тебя буду поджаривать на самом медленном огне, как копченую селедку!

 - Бальберит! Сукин сын! - в сердцах крикнула Люба.

- Вы слышали? Вы слышали? - тут же пронеслось по толпе. - Она призывает черта! Спасайтесь!

 Судья Эймерик трясущимся голосом, прячась за огромным плечом Пью, монаха- телохранителя, выпалил:

 - Мы все были свидетелями! Донья Инесс, которую лишили возможности двигаться, не утонула! Больше того, мы все видели, что она вылетела из воды на берег! Налицо пособничество сатаны! Донья Инесс Боскана-и-Альмагавера, твоя вина доказана. После того как ты признаешься во всех своих преступлениях - тебя сожгут на костре. Аутодафе!

 Отчитав эту скороговорку, судья Эймерик приподнял полы своей судейской мантии и бросился бежать.