На следующий день мне помогли одеть сюртук, у которого по этому случаю окончательно отрезали рукав и распороли шов вниз, так, чтобы гипсовая конструкция свободно туда проходила. Сюртук и брюки мне почистили, фуражка при падении не пострадала, на штиблеты служитель навел глянец, за что получил двугривенный. И вот я у дверей своего кабинета, открываю и вижу, что в комнате появились еще два стола, за которыми, скрючившись над стопками бумаг, сидят два чиновника, которые даже не подняли на меня головы. Мои книги из шкафа вынуты и лежат на полу, а шкаф забит канцелярскими папками.
– Здравствуйте, господа, а полковник Агеев у себя? – спросил я скрюченных людей.
Один из них поднял голову и спросил, а кто это такой? Я ответил, что это – начальник разведочного отдела, на что получил ответ, что уже неделю начальником отдела является статский советник Панасевич-Самойлов.
Тогда я пошел в кабинет начальника и там нашел свинообразного, заплывшего жиром чиновника с тремя подбородками, подпертыми форменным воротником.
Я представился, на что получил реплику:
– А, так это вы! – и свинообразный протянул мне пачку листков, вот, извольте-с получить.
Я рассмотрел врученные мне листки – это были мои заявки на привилегии.
– После посмотрите, милостивый государь, не здесь, а, раз уж вас выписали, извольте приступить к службе-с. Вот, займитесь, – и он попытался вручить мне тяжелую серую папку.
На мой вопрос, где полковник Агеев и что это за папка, получил ответ, что Агеев пропал без вести, я был в госпитале и он принял отдел, проведя его реорганизацию. Моя должность заместителя начальника сокращена и теперь она называется «технический специалист». И как техническому специалисту, мне предлагается провести ревизию оборудования артиллерийских парков и крепостей на предмет выявления там злоупотреблений, связанных с техникой. В серой папке и находятся необходимые описи, а люди, которые сидят со мной в кабинете, выполняют аналогичную работу по продовольствию и фуражу.
– Меня еще не выписали и я не готов даже взять эту папку одной рукой, так что, пусть она остается у вас, господин начальник отдела. Он еще пока называется разведочным? – съязвил я.
Потом я пошел к себе и стал рассматривать заявки:
Так, вот разгрузка, читаем: «Резолюция: «Отклонить», три подписи – первая – начальник отдела привилегий Военного Министерства, вторая – видимо эксперт, закорючка нечитаема и третья «согласен» Начальник разведочного отдела Панасевич-Самойлов. Причина отклонения: «Предложенная амуниция портит вид нижних чинов, кроме того, они не понимают, как ей пользоваться».
Вторая заявка. Подмышечная кобура: проведена оценка амуниции офицерами двух стрелковых и одного гвардейского полка – «господа офицеры не понимают, вообще, зачем нужна такая кобура, когда поясная гораздо удобнее» – «Отклонить», те же подписи. Вопрос, а зачем отдавали в строевые части, очевидно, что господа офицеры не поняли, надо было отдать жандармам, которые входят в структуру министерства, те бы поняли сразу.
Так, дальше: Дульная насадка для пулемета: «Непонятно назначение и принцип действия, на имеющихся образцах оружия такой нет»: «Отклонить», подписи.
Четвертая заявка. Облегченный станок для пулемета Максим-Виккерс: «Принципиально ничего нового в тележке с колесами нет, кроме того, положение стрельбы лежа для пулеметчика не предусмотрено действующими Уставами и Наставлениями». Вывод и подписи те же.
Пятая заявка. Конная повозка для пулемета: «Принципиально нового ни в повозке, ни в пулемете нет, все это давно известно»: «Отклонить», подписи.
И, наконец, заключение по отчету испытаний взрывчатого вещества ТНТ – выводы:
По фугасному действию ТНТ сравнимо с известным пироксилином. Ручные бомбы с ТНТ опасны: при испытании погибло двое нижних чинов, которые уронили взведенные бомбы себе под ноги. Военное применение сомнительно и не является целесообразным.
Я сидел за столом, как оплеванный. Все псу под хвост! Идиоты! Они явно дали гранаты солдатам без инструктажа, так же как офицерам в Ораниенбаумской школе и, не случись меня в это время там, была бы еще и запись «погиб поручик такой-то». А как же Панпушко, он же говорил, что написал положительное заключение? Посмотрел подписи – генерал от артиллерии Демьяненко, а подписи Панпушко нет, потом бумагу подписали еще трое офицеров в чине полковников, видимо, командиры частей, где проводились испытания.
Достал лист бумаги, стал искать ручку, обнаружил свой письменный прибор у одного из «скрюченных», забрал его со словами: «мне мама говорила, что чужое брать нехорошо».