Барабан «льюиса» пуст, и перезаряжать его очень долго. А «виккерс», очевидно, перегрелся, и его заклинило.

Эндрю, стоя в кабине, кулаками бил по казеннику оружия, пытаясь его высвободить. Красный «альбатрос» фон Рихтгофена оказался за ним, на позиции для идеального выстрела.

— О Боже, нет! — услышал Майкл собственный крик, и собственная трусость изумила его так же сильно, как опасность, грозящая Эндрю.

Тут произошло новое чудо: не открывая огонь, красный «альбатрос» чуть отвернул и на мгновение оказался вровень с зеленым SE5a.

Фон Рихтгофен увидел, что Эндрю безоружен, и не пожелал убивать беспомощного противника. Пролетая в нескольких футах от кабины, где Эндрю по-прежнему сражался с заклиненным «виккерсом», он поднял руку в лаконичном приветствии — дань доблестному противнику — и повернул, начиная преследование остальных английских самолетов.

— Слава тебе, Господи, — прохрипел Майкл.

Звено фон Рихтгофена последовало за ним. Нет, не все. Один-единственный «альбатрос» не бросил преследовать Эндрю. Это была небесно-голубая машина с верхним крылом, раскрашенным черными и белыми квадратами, как шахматная доска. Этот самолет пристроился в хвост Эндрю, на место, покинутое фон Рихтгофеном, и Майкл услышал очередь из «шпандау».

Вокруг головы и плеч Эндрю расцвело пламя: взорвался топливный бак.

Огонь, самый страшный кошмар летчика, объял Эндрю. Майкл видел, как тот, точно обожженное, обугленное насекомое, выбросился через бок кабины, предпочитая быструю смерть в падении гибели в огне.

Зеленый шарф на шее Эндрю пылал, все его тело теперь обвивала огненная гирлянда, и ветер раздувал огонь. Тело Эндрю с расставленными крестом руками и ногами быстро уходило вниз. Майкл потерял его из виду раньше, чем тело ударилось о землю в десяти тысячах футов внизу.

— Во имя всего святого, кто-нибудь мог дать нам знать, что фон Рихтгофен вернулся в наш сектор? — кричал Майкл на адъютанта эскадрильи[33]. — Есть ли вообще в этой армии разведка? Смерть Эндрю и еще шестерых — на совести канцелярских крыс из штаба дивизии!

— Вы несправедливы, старина, — возражал адъютант, пыхтя трубкой. — Вы ведь знаете, как действует этот фон Рихтгофен. Блуждающий огонек и все такое прочее. Фон Рихтгофен разработал стратегию перевозки самолетов вдоль линии фронта на грузовиках. Он со своими шестьюдесятью отборными пилотами внезапно появляется там, где его меньше всего ждут, несколько дней или неделю молотит неподготовленных летчиков союзников, а потом снова исчезает. Как только приземлились наши первые самолеты, я телефонировал в штаб. Там только что получили донесение разведки. Они считают, что фон Рихтгофен со своим летающим цирком остановился на старом аэродроме к югу от Дуэ.

— Что хорошего это нам даст теперь, когда Эндрю мертв?

Едва Майкл сказал это, как до него начала доходить вся чудовищность случившегося и у него задрожали руки. Он почувствовал, что задергалась щека. Пришлось отвернулся к маленькому окну домика, который адъютант нанял под штаб эскадрильи.

Адъютант у него за спиной молчал, давая Майклу возможность взять себя в руки.

— Старый аэродром в Дуэ… — Майкл сунул руки в карманы, чтобы не дрожали, и заставил себя забыть об Эндрю и думать о технической стороне дела. — Эти новые батареи, должно быть, поставлены для охраны самолетов фон Рихтгофена.

— Майкл, сейчас вы командир эскадрильи, по крайней мере временно, пока штаб не подтвердит назначение или не назначит нового командира.

Майкл повернулся к нему, не вынимая рук из карманов, и кивнул, не доверяя голосу.

— Вам придется составить новое штатное расписание, — осторожно подгонял его адъютант. Майкл слегка покачал головой, словно не слышал.

— Нельзя посылать неполную эскадрилью, — сказал он, — когда здесь этот цирк. А значит, мы не сможем весь день покрывать отведенный эскадрилье сектор.