— Точно как твой отец, — заметила Анна.

Как старые бесплодные слонихи берут на себя роль нянек и повитух; как строятся отношения крупных животных друг с другом, отношения почти человеческие, длящиеся целую жизнь; об их странной одержимости смертью, о том, как, убив охотника, который их преследовал и ранил, они нередко забрасывают его тело зелеными листьями, будто пытаются искупить свою вину. Он объяснил, как стадо помогает раненому слону: другие слоны хоботами удерживают его на ногах, подставляют свои большие бока, а когда слон, наконец, падет, то, если это самка, самец громоздится на нее, словно актом осеменения пытается отсрочить смерть.

Последние слова разрушили для Анны очарование услышанного; она вспомнила о своей роли дуэньи и пристально взглянула на Сантэн.

— Дождь кончился, — строго сказала она и начала собирать ощипанные тушки голубей.

Сантэн огромными, сияющими темными глазами продолжала смотреть на Майкла.

— Когда-нибудь я отправлюсь в Африку, — негромко сказала она, и он ответил на ее взгляд и кивнул:

— Да, когда-нибудь.

Они словно обменялись клятвой. Взаимное решение, твердое и понятное обоим. В это мгновение она стала его женщиной, а он — ее мужчиной.

— Пошли, — настойчиво сказала Анна от дверей амбара. — Идем, пока снова не начался дождь.

Оба с видимым усилием встали и последовали за ней в мокрый, пронизанный дождем мир.

Они плелись на налитых свинцом ногах по аллее к шато, шли бок о бок, не касаясь друг друга, но так остро ощущая взаимное присутствие, как будто обнимались.

И тут в сумерках показались самолеты, низкие и стремительные, рев их моторов, когда они пролетали над головой, поднялся до крещендо. Впереди шел зеленый «сопвич». С этого угла голова Эндрю им не была видна, но виднелись пробоины в ткани крыльев — следы пуль «шпандау», разрывавших корпус.

На пяти самолетах, следовавших за Эндрю, тоже остались следы обстрела. В их крыльях и фюзеляжах светились прорехи и отверстия.

— День был тяжелый, — сказал Майкл, запрокинув голову.

Еще один «сопвич» шел за остальными, его двигатель кашлял и захлебывался, за самолетом тянулся след пара; крыло, у которого была перебита тяга, торчало под углом. Сантэн, глядя на этот самолет, вздрогнула и прижалась к Майклу.

— Кто-то сегодня погиб, — прошептала она. Он не знал, что ей ответить.

— Завтра вы тоже полетите с ними.

— Не завтра.

— Ну, тогда послезавтра или послепослезавтра.

И снова отвечать не требовалось.