Неожиданно она бросилась к бюро, выдернула ящик и начала рыться в нем, разбрасывая по полу чистые листы писчей бумаги, ручки, палочки воска.

— Ожерелье! — всхлипывала она. — Ожерелье! Я должна удостовериться.

Сантэн схватилась за ручку маленького нижнего отделения и дернула на себя. Ящичек был закрыт. Тогда с помощью небольшого домкрата, лежавшего рядом с инструментами, она раскачала замок и открыла его. Внутри лежала фотография в серебряной рамке: пухлая блондинка с ребенком на коленях — и стопка писем, перевязанных шелковой лентой.

Сантэн швырнула все это на пол и взломала следующее отделение. Здесь лежали пистолет в деревянной кобуре и коробка с патронами. Она бросила их поверх писем, и на дне ящичка обнаружила коробку из-под сигар.

Она подняла крышку. Внутри сверток в полосатом головном платке. Дрожащими руками Сантэн подняла его, и оттуда выпало ожерелье Х’ани.

Сантэн смотрела на него, как на ядовитую змею, держа руки за спиной, и негромко приговаривала:

— Х’ани… о моя старая бабушка…

Ей пришлось зажать рот руками, чтобы не дрожали губы. Потом она взяла ожерелье и держала его, но на расстоянии вытянутой руки.

— Он убил тебя, — прошептала Сантэн, и ее затошнило: она увидела на пестрых камнях засохшую кровь. — Застрелил, как животное.

Она прижала ожерелье к груди и снова принялась раскачиваться и выть, но глаза держала плотно закрытыми, чтобы не давать волю слезам. И все еще сидела так, когда услышала топот копыт и крики слуг, приветствующих возвращение Лотара.

Она встала и покачнулась от нового приступа тошноты. Ее горе было как болезнь, но тут она услышала его голос:

— Хендрик, возьми мою лошадь! Где миссус?

Ее горе стало другим, и хотя руки Сантэн по-прежнему дрожали, она подняла подбородок и в ее глазах сверкнули не слезы, а всепоглощающий гнев.

Она схватила пистолет «люгер» и вытащила его из полированной деревянной кобуры. Щелкнула затвором и увидела, как входит в патронник блестящий медный патрон.

Положив пистолет в карман платья, она вышла из фургона.

Когда она спрыгнула на землю, Лотар пошел к ней и его лицо прояснилось от радости при виде ее.

— Сантэн…

Он остановился, увидев ее лицо.

— Сантэн, что случилось?

Она протянула ожерелье. Оно блестело и позвякивало в ее дрожащих пальцах. Говорить она не могла.