По «Коту в мешке» даже сняли фильмы. Последней части еще предстояло выйти на большой экран, но я уже понимал, что сценаристы сделают другой финал в угоду фанатам. Чертовы лизоблюды.

Почему я так сильно ненавидел Тайлера? Я вложил в него все черты характера, которые неминуемо вызывали во мне раздражение. Я рассчитывал, что люди поймут поданный мной посыл, но я опять ошибся. Им нужен был герой. Человек, который был хорош во всем и при этом скромный и честный. Который легко справлялся с любыми трудностями, не теряя веры в людей. Черт, даже думая о нем, во рту появляется неприятная горечь.

Но теперь все. Мне больше не нужно было выдавливать из себя строку за строкой. Я мог бы до конца своих дней писать только то, что я хочу и ни в чем себе не отказывать. Тайлер Уайт выполнил свою роль и ушел на покой. Еще неделя-другая и весь этот хаос утихнет. Появятся другие новости, которые переключат внимание на себя. В конце концов все забудут Тайлера, как я и хотел.

Интервью подошло к концу, как и дорогой скотч в бутылке. На часах был уже второй час ночи. Я вышел на широкий балкон и, перегнувшись через металлические перила, взглянул вниз. Мой пентхауз находился на пятьдесят шестом этаже, поэтому я ничего не мог разглядеть. Я достал мобильник из кармана шелкового халата и набрал номер секьюрити.

— Как там обстановка? — сразу же спросил я.

— Все по-прежнему, — послышался грубый голос. — Кажется они разбили палатки. Мы уже вызвали полицию, но они ведут себя мирно.

— Ясно, — разочарованно проговорил я. — Устрой мне побег.

Я не стал спрашивать его, может ли он это сделать или нет. Мне было это неважно. Задача поставлена, от него требовался только результат.

Не торопясь, я прошелся по теплому паркету в гардеробную. Джинсы, тонкая черная водолазка, бейсболка и очки. Я прекрасно понимал, что так привлеку к себе еще больше внимания, но это были уже не мои проблемы.

Личный лифт довез до подземной парковки, где меня ждал рослый парень в форме охраны. Он не стал мне ничего объяснять, да это и не требовалось. Я молча следовал за ним, предвкушая ночную поездку. Меня не сильно волновало, что я уже прикончил за день бутылку скотча. Далеко не первый раз я садился пьяным за руль и не один раз меня ловили. Но когда у тебя достаточно денег, все дороги перед тобой открыты.

Мужчина провел меня по ровным рядам иномарок, подводя к черному неприметному мерседесу. Эта была не моя тачка, но мне было все равно. Я взял ключи из его рук, и ничего больше не говоря, сел за руль. Проехал через открывшиеся ворота навстречу толпе. Фанатам было известно название каждой машины, находящейся в моей собственности. Так что увидев мерседес, никто из них даже не попытался встать. На это я и рассчитывал.

Преодолев живую преграду, я выехал на трассу. Теперь можно было расслабиться. Я открыл окно, выставив локоть наружу, сделал музыку погромче. То что надо! Чуть повернув зеркало заднего вида, я уставился в свое отражение. Блядь, даже в этой уродливой бейсболке я был нереальным красавчиком.

В этот момент произошло нечто странное. Сначала я увидел металлический блеск, на секунду мелькнувший в зеркале. А затем я увидел пылающие ненавистью глаза, смотрящие на меня с заднего сидения.

— Даже не думай остановить машину, — раздался спокойный женский голос. Так, как будто оказываться в чужих тачках для нее вполне привычное занятие. — Двигайся прямо по трассе, потом я скажу куда свернуть.

— С чего ты решила, что я стану тебя слушаться? — усмехнулся я.

— С того, — все тем же безразличным тоном ответила незнакомка.

Я решил, что она просто блефует, рассчитывая напугать меня своим внезапным появлением. Но затем я увидел в ее ладони пистолет. Так вот блеск какого металла я заметил! Вот теперь мне уже было не до шуток.

— Послушайте, дамочка, — начал я, включая свою самую обаятельную улыбку. — Видимо вы меня с кем-то спутали. Эту машину я одолжил у приятеля.

— Я ни с кем тебя не перепутала. Ты Кевин Блейк — знаменитый писатель и автор нашумевшей серии романов «Кот в мешке», — она говорила так, словно читала статью в утренней газете — бесстрастно, равнодушно. Она угрожала мне пистолетом, но было чувство, будто я совсем ей не интересен.

— И чем я тебе не угодил? — стараясь вложить как можно меньше сарказма, спросил я. — Автограф не дал?