– Не делай глупостей, ведь…
– Ты тоже не собираешься мне помогать? – перебил его Саша. Он был настроен решительно и ждал от Пети полной поддержки.
– Нет, что ты, просто ты же знаешь, моя сестра тоже ушла из дома…
– Она же жива, с ней всё в порядке, ты сам говорил ведь. И кстати, почему ты ничего про неё не рассказываешь?
– Последний раз я её видел в прошлом году. Она неплохо устроилась.
– Ну так и где она?
– Она просила не говорить, особенно тебе.
– Ты хотя бы передавал ей мои письма? – хотя последнее он написал года два назад, Саша надеялся получить хоть какой-нибудь ответ.
– Да, только вот она их не читает. Она хочет забыть прошлую жизнь и всех, кто в ней был.
– Жаль, очень жаль. Но это не отменяет нашего дела, встречаемся для начала в нашем месте.
Саша выключил телефон и подошёл к двери. В коридоре было тихо, шум доносился только снизу, из гостиной – дети смотрели телевизор. Пройдя до конца коридора, он упёрся в кабинет отца. Дверь была не заперта, он бесшумно её открыл и прошёлся по дорогому персидскому ковру.
Несколько месяцев назад Саша услышал разговор отца и Ани. Тот рассказывал ей, где лежит заначка – на случай, если им срочно понадобится покинуть город. Деньги лежали в одном из нижних ящиков его рабочего стола. И правда, уже с первой же попытки он нашёл нужный. Открыв его, Саша распахнул глаза от удивления и страха – помимо пачек с пятитысячными купюрами на сумму в несколько миллионов, там лежал револьвер. Вытащив из одной пачки полдюжины купюр, он остановил свой взгляд на оружии. Саша для осторожности обернулся, убедился, что за ним никто не смотрит и взял револьвер. Он на удивление тяжело лёг в руку. Шестизарядный «Кольт» выглядел точно так же, как в фильмах про ковбоев: деревянная блестящая рукоятка, длинный ствол и легендарный барабан на шесть патронов. Как бы ни хотелось взять его с собой, пропажу могли обнаружить куда быстрее, чем пару пятитысячных, поэтому он положил оружие назад, закрыл ящик и бесшумно вышел из кабинета. Путь на улицу проходил через гостиную, а там сидела Аня. Пришлось тихо пройти за диваном, так, чтобы она не заметила.
До Петроградской он добрался за пятнадцать минут. Эскалаторы уже не работали, поэтому вниз пришлось спускаться пешком. Последний раз он заходил в метро ещё до катастрофы, а всё это время он гулял рядом с домом, либо же его возили на машине. Станцию он совсем не узнал. Грязный, слегка закопчённый потолок грозно висел над головой. Небольшой ряд ларьков издавал не самые приятные запахи. Электронные часы в центре зала показывали, что до прибытия поезда было ещё семь минут. Поезда были довольно потрёпанные, внутри было не очень чисто, а сами вагоны – изрисованы и исписаны внутри и снаружи не всегда цензурными словами. К двенадцати часам желающих прокатиться было немного – поезд приехал полупустой.
Саша сел в поезд строго через семь минут после прибытия на станцию. Ехать было всего ничего: три станции на юг, до Сенной. Для удобства охраны у тройного пересадочного узла Спасская-Сенная-Садовая, был открыт только один выход, остальные были замурованы гермоворотами.
Эскалаторы запускали только в четыре часа, поэтому Саше предстоял длительный подъём наверх. Последний раз он был тут ещё до катастрофы. Отдышавшись, парень преодолел последние десять ступеней и вышел на улицу. Площадь он тоже не узнал. Раньше это место было одним из самых населённых в городе. Ларьки уступали места новым торговым центрам, вечные пробки на дороге, бегающие между машин люди, полный хаос. Сейчас тут было пусто. Площадь, слегка засыпанная снегом, производила угнетающее впечатление. Единственное, хоть как-то оживлённое, место находилось дальше по улице, на середине проспекта. Гороховая была вся перекопана в сторону ТЮЗа. Прямо по центру улицы лежал выкорчеванный асфальт. Несколько десятков рабочих работали ломами и таскали брёвна. Лишь один стоял, прислонившись к фонарному столбу и курил сигарету. До приезда Пети было ещё минут двадцать, поэтому Саша решил разузнать, что же там такое строят.
– Эй, мужики! Что вы такое строите? – крикнул он на ходу рабочим.
– Не твоё дело, сопляк, не мешай работать! – ответил ему самый здоровый из них.
Судя по виду, он был прорабом. Он стоял на пригорке, скрестив руки на груди, и неотрывно следил за работой. Такое положение дел Сашу не устроило. Подойдя поближе, он внимательно изучил стройку. Его отец был монополистом в деревообрабатывающей сфере, значит, никто другой поставить бревна им не мог. И правда, прямо у ворот лежала целая свежая партия, а к ним прикреплён листок бумаги с логотипом фирмы отца.
– А ты Баринова знаешь? – обратился Саша к прорабу.
– И чё? – повернул тот голову, смачно сплюнув.