– Отличная посудина.
– Знаешь, а ведь я, как комендант форта, могу продать этот трофей, установив на него цену на свое усмотрение.
– Не понял?
– А что тут непонятного. Сейчас назначу заседание военно-полевого суда, и мы вынесем решение. Все по закону и в пределах моей юрисдикции.
– Лихо это все у тебя, господин капитан.
– А ты как думал. Ведь мы здесь на военном положении.
– И сколько? – не совладал с любопытством Хор.
– Две тысячи крон.
– Две тысячи? За пароход, которому даже с учетом износа цена не меньше десяти?
– Так я не понял, – притворно нахмурился Дивиш, – ты берешь или нет?
– И даже плачу наличными.
– Вот и ладно. Тогда он тебя дождется у причала.
– Вообще-то он нам не помешал бы вместе со своими пушками, – встрял в разговор Рваное Ухо. – Пленные показали, что под Домбасом не меньше двух тысяч наемников.
– Вообще-то заседания суда еще не было, – парировал комендант форта. – Да и орудия нужно будет оприходовать, а затем передать в арсенал.
– Но ведь вы на военном положении и можете их продать как не отвечающие стандартам рустинской армии, – вкрадчиво произнес Рваное Ухо, которого, похоже, вдохновила возможность не просто прибыть в Домбас, но еще и с сюрпризом.
Только что ведший себя в высшей степени нагло капитан несколько растерялся от еще большего нахальства наемника. Но, подумав всего лишь неполную минуту, жизнерадостно махнул на все рукой:
– Сколько сможете собрать?
Через пять минут наемники передали в руки коменданта собранные по карманам пятьсот двадцать крон и пятнадцать гнедков. Именно за эту цену и были проданы четыре неликвидных орудия, оказавшиеся в крайне изношенном состоянии. Также было выяснено, что при разгрузке два орудия, принадлежавшие форту, выпали за борт и утонули.
– Господин капитан, а что мы будем делать, если они утонут настолько серьезно, что мы не сможем их поднять? – озабоченно поинтересовался артиллерийский лейтенант, глядя вслед трем пароходам, которые на всех парах уходили к Изере.
– Тогда может случиться самое неприятное событие в моей жизни, – вздохнул капитан.