Мягкий свет керосинового ночника освещал лицо альбиноски, ее огромные красноватые глаза, слезы, застывшие там. Ее лицо не выражало абсолютно никакой эмоции, но я знала, что она плакала. Я знала, что ей было больно за Кира. И я знала, что теперь их нельзя разлучать ни под каким предлогом, даже если Гарсиа выглядит так, словно с нее только что сняли скальп.

– Каков наш план? Мы не можем оставаться здесь всю ночь, – Дэвид указал на несуществующие часы на своем запястье. – Давайте мне своего пьяного, я немного поколдую.

С этими словами он опустился на колени перед Киром и, раскладывая на влажную от дождя траву баночки с лекарством, внимательно осмотрел юношу.

– Что произошло?

– Полагаю, он укололся о шипы растений, – озвучила свою теорию альбиноска.

– Когда это произошло?

– Еще днем.

Он открыл рот Киру и внимательно посмотрел внутрь, как будто это могло что-нибудь дать.

– М-да, – цокнул Дэвид. – Он укололся о шипы растений, и… Стал таким? Эти растения, что, обладают снотворным эффектом?

Я вздохнула:

– Похоже.

В следующие полчаса Дэвид плясал над Киром, как шаман с бубном. Он успел дать ему пару лекарств, но юноша все так же не подавал признаков нормального функционирования разума, и лишь изредка невнятно бормотал какие-то обрывки фраз и слов.

Мы с Гарсией ждали чуда. На всем моем пути чудеса случались в момент, когда казалось, что отчаяние поглотит меня полностью, не оставив и следа. Но чудо случалось, и только благодаря ему мы сейчас находились все вместе, пытаясь спасти бедного Кира.

Давай же, чудо.

Случись снова.

Ты сейчас так нужно нам.

Спустя еще полчаса Дэвид сдался.

– Странный у вас Кир, – только и смог сказать он, садясь на землю и укутывая меня одеялом на пару, – я сделал все что мог. К сожалению, я не волшебник. Что бы я еще мог попробовать…

– Сделай что-нибудь! – в глазах Гарсии было полное непонимание. – Я сказала – сделай!!!

Она стрелой метнулась к бедному юноше, который был выше ее раза в четыре, вцепилась ему в плечо и стала трясти в разные стороны.