– Они не были людьми, – промолвил Девкалион. – И, вне зависимости от того, что может показаться, я не один из них. Но их куда больше, и вскоре они будут здесь.
Рот инженера зашевелился, однако не издал ни единого звука. Обеими дрожащими руками он замахал так хаотично, что никакого смысла эти жесты не несли.
– Соберись. Ты будешь вынужден драться или умереть. Иного выбора нет. Сколько вас в этом доме?
Инженер вцепился одной рукой в другую, словно в попытке удержать их на месте, а когда наконец заговорил, голос его был неожиданно спокойным:
– Четверо. Нас здесь только четверо.
6
Джоко на грани величия. В кабинете милого домика, где он живет с Эрикой Пятой. За городской чертой Рейнбоу-Фоллс. Снег в окне.
Иногда Джоко сидел на вращающемся стуле перед компьютером. Порой стоял на нем на коленях. Временами просто стоял. Стоял и танцевал. Танцевал так интенсивно, что стул вращался. Его красно-зеленая шапочка с серебристыми бубенцами весело звенела.
Иногда Джоко печатал ногами. Длинными отвратительными пальцами ног. Мерзкими, но гибкими и проворными. Хорошо пригодными для печатанья.
Пальцы на руках у него тоже были уродливыми. Все в его теле было безобразным. Даже его странный язык с тремя волосками.
Джоко был опухолью.
Точнее, он
Он стал чудовищем. Некоторые люди кричали, когда видели Джоко.
Другие теряли сознание. Птицы атаковали его с высоты. Кошки шипели, а крысы сбегали с пищанием. Джоко был очень эффектным чудовищем. Бесформенный череп. Бледная бородавчатая кожа. Безгубая щель рта. Странные желтые глаза, слишком большие для его головы, один больше другого.
Чудовище было куда более уважаемой штукой, нежели простая опухоль.
Когда начинаешь свой путь в качестве опухоли с мозгом, остается только расти. Джоко со всей страстью подошел к самосовершенствованию. Но, хотя он стал чудовищем и обрел еще бóльшие стремления, все же оставался скромным. Он никогда не забывал, откуда возник.
Родившийся опухолью ею и остается.
Будучи чуть выше гнома, Джоко втайне желал быть ростом в сто восемьдесят пять сантиметров. И красивым. С волосами на голове, а не на языке. В некоторых своих снах Джоко был не собой. Он был звездой кино. Часто Джорджем Клуни. Иногда Эштоном Катчером. Один раз даже Дакотой Фаннинг. И он знал, каково это, когда тебя все любят. Он желал на самом деле стать красавцем-кинозвездой. Не важно, кем именно, только не Джонни Деппом. Джонни Депп пугал Джоко.
От мысли о Джонни Деппе у Джоко жутко задрожали руки. Уродливые пальцы затарахтели по клавиатуре, на экране появилась абракадабра. Он убрал руки от клавиш. Медленные глубокие вздохи. Тихо. Спокойно. Джонни Депп как минимум в тысяче миль от Рейнбоу-Фоллс.