— Я живу в квартире и собаку держать не могу.
— Значится, пришли так — поглядеть да поболтать?
Рычание Пистона становилось глуше и добродушнее, его яички поджались и высунулся член. Дэнни отвел взгляд:
— Больше расспросить.
Конклин глянул искоса, глаза за толстыми стеклами очков сузились:
— А вы часом не полицейский?
— Нет. Я — страховой инспектор. Занимаюсь иском, связанным со смертью, и подумал, что вы мне сможете помочь в одном вопросе.
— Всегда рад помочь, верно, Пистон? — сказал Конклин, поднимая и опуская палку с висевшей на ней собакой, и одновременно тряся ее. Пистон взвыл, издал визг и заскулил. Дэнни понял, что происходит, и уставился в толстые стекла очков. Пистон издал последний вой-визг-скулеж, отпустил палку и рухнул на землю. Конклин рассмеялся:
— Вы, видать, не понимаете, как с питами шуткуют. Задавайте ваши вопросы, молодой человек. У меня есть родственник, он тоже по части страхования, так что я вашего брата навидался.
Пистон подкрался к забору и старался потереться мордой о колено Дэнни. Тот сделал шаг назад:
— Речь идет об убийстве. Убитый был жертвой человека, но полицейский, производящий дознание, считает, что после убийства на труп напустили собаку, койота или волка. Как думаете, возможно такое?
Конклин сунул в рот зубочистку.
— Семейство псовых, мистер, я хорошо знаю; волк, там койот исключаются — ежели только убийца не морил их нарочно голодом, а потом не оставил мертвяка им на съедение. А что за следы остались на трупе?
Дэнни смотрел, как Пистон свернулся на земле и заснул, расслабив мышцы после кувырканий и прыжков.
— Укусы. Следы от зубов, внутренности изгрызены и будто обсосаны. Все это происходило где-то в помещении, когда полиция обнаружила тело, оно было чистым.
Конклин фыркнул:
— Тогда тут волк или койот ни при чем — они сатанеют, сжирают все к черту, да и в доме их держать не получится. А вы, стало быть, думаете это пит? Или другая собака?
— Пожалуй, так.
— Уверены, значит, что следы укусов не от зубов человека?
— Нет, в этом никто не уверен. Бут Конклин указал на своих собак: