Бубен послушно открывает бардачок, из которого вываливаются посадочные билеты на самолёт Боинг, израильской авиакомпании Эль-Аль.
— На когда отлёт назначен?
— На двенадцатое.
— Ух-ты! Это ж через три дня. Так мы можем ещё успеть! Поднажми-ка! — Куражился Бубен.
Стремительно стало темнеть. По ветровому стеклу забарабанили горошины града и крупные капли дождя.
— Давай переждём, — предлагает Аркадий, — дороги не видно.
— Какой — переждём?! Вперёд! Включай дальний свет — и поехали!
У перекрёстка их остановил патрульный.
— Будьте предельно внимательны, — возвращает права инспектор, и Аркадий с улыбкой сарказма наблюдает, как вложенная в права десятидолларовая купюра исчезает в кармане кителя.
— Чтоб не намокла, — объясняет инспектор и выжидающе смотрит на Аркадия. Тот понимающе кивает.
— За поворотом дорога сужается, а километров через пять, совсем разобранная. Туда грузовики целый день носятся. Работа срочная. Так что, будьте осторожны. Видимость плохая.
— Спасибо за расклад, инспектор, — Бубен пожимает менту руку.
— Счастливого пути! — козыряет тот.
Не проехали километра, как из водяной завесы вспыхнул сноп света, послышался стон тормозов и гул сирены. Аркадий резко повёл руль вправо. Машина заскользила и съехала на обочину. Её занесло, и она мордой уткнулась в кювет. Оттуда было слышно, как затормозил грузовик, как хлопнула дверца, и хриплый от волнения голос произнёс:
— Эй! Вы как там? Живы?
— Живы, — ответили друзья, выбираясь из «Фольксвагена». Перед ними стоял совершенно мокрый человек — два шкафа в плечах. На нём была прилипшая к телу тельняшка и штаны американского пехотинца. Ботинки были тоже солдатскими.
— Слава богу! — воскликнул он, увидев пассажиров живыми и невредимыми. Он вытер мокрое, то ли от дождя, то ли от пота, — лицо. — Не забыть в церкву сходить. Свечку зажечь. Почитай, мы с вами сегодня родились вдругорядь. А?
— Мы, мужик, сегодня — точно в третий раз родились, — подытожил Бубен.
— Ну!.. — сочувственно промычал мужик. — Оценивая ситуацию…
Бубен вытащил кошелёк и, помахав им, сказал: