— Круто! — Показал большой палец Бубен, а оператор согласно кивнул.

— А ничего, если я за вами похожу, послушаю? При случае, могу и тыл прикрыть.

— Проходи, тебя туда не пропустят. — Сказал оператор…

— А я, где пропустят.

— Где пропустят — походи. Не жалко. Только долго всё это будет происходить.

— А я никуда не спешу.

— Ну, и ладно.

Тут оператора позвали работать, и Бубен стал рассматривать хранителя ключей Храма Гроба Господня.

— Салладин, разбивший крестоносцев, не позволил им разграбить храм. Он отдал ключи от него в руки семьи, хранившей их прежде, а сам Храм передал в руки Православных.

— От себя добавлю, — сказала переводчица от министерства, — что в те времена Православие означало то, что заложено в самом названии: Право — Закон, и его Слава — Сияние.

— Православные монахи, — продолжил хранитель, — получили право священства на этом месте, но сюда стали стекаться и представители других конфессий, и когда они тихо и достойно между собой разобрались, этот порядок был принят за «статус-кво», и с тех самых пор ни разу не нарушался.

— Сейчас мы с вами на Греко-православной части. Здесь на камнях вы можете видеть отметины — такие своеобразные символы. Кресты, которые оставили на стенах копьями крестоносцы ордена святого Иоанна.

Бубну стало не хорошо. Он отошёл от съёмочной группы и вышел из Храма.

Бубен курил в тени дерева, зорко следя, чтобы не пропустить оператора. И, когда тот вышел из храма перекурить, отвёл в теневую сторону, сел на брусчатку и сказал:

— Я тут решил продать одну вещицу, а теперь выяснил, что это кинжал крестоносцев, принадлежавших ордену святого Иоанна. Что делать будем, Ботаник? — Спросил Бубен, тыча острием кинжала в ребро оператора.

— Ботаник! Может, поможешь?

— Как? — Испугался оператор, поднимая руки.

— Да не бойся ты! Опусти руки! — Бубен протянул Ботанику кинжал. — На! Только осторожно, люди кругом.

Оператор глотнул из пластиковой бутылки воды, и опасливо принял из рук Бубна кинжал. Это был акт полного доверия. Они переглянулись и разулыбались друг другу. Оператор оценивающе рассматривал клинок, а Бубен говорил:

— Смекай, Ботаник! Ты сейчас с крутым арабом в теме. Приведи его сюда. Я ему предложу, и тебе за услуги отслюним десять процентов. Идёт?