— Зато помогло.

У меня появилось желание повторно упасть в обморок. Но, мужественно сев, я запахнула разорванное платье и нервно сообщила миссис Макстон:

— Со мной все хорошо, не стоит тревожиться, всего лишь небольшое магическое истощение.

Из коридора тут же донеслось:

— Я бы не был столь легкомысленен.

Мой бедный желудок.

К счастью, на этом лорд Арнел покинул здание полиции, и мне стало легче. Намного легче. Но ненадолго.

Вошедший лорд Давернетти окинул меня взглядом, подошел к окну, распахнул его, впуская воздух морозного утра, и, пройдя за стол, приказал:

— Мисс Ваерти, подпишите освидетельствование и можете быть свободны.

Миссис Макстон попыталась было встать, чтобы взять лист и писчее перо, но я остановила ее, схватив за рукав, и, полностью прикрыв растерзанное платье плащом, произнесла:

— Лорд Давернетти, мне казалось, я ясно выразилась, сообщив, что это не тот дракон.

Взгляд этого дракона мне понравился еще меньше, чем вид истерзанного того.

— Да, — мрачно подтвердил старший следователь, — и мы оба с вами знаем, что вы солгали.

Усмехнулся и добавил:

— Более того, нам обоим известно, что вы, в нарушение всех законов, применили магическое заклинание в полицейском участке. А это арест, мисс Ваерти, на пятнадцать суток минимум. Подписывайте!

Я сидела, кусая губы и с ненавистью глядя на лорда Давернетти. О боги, в жизни не думала, что способна на столь сильные чувства…

— И кстати, — игнорируя и меня, и мой взгляд, занявшись бумагами, произнес лорд, — почему именно исцеление серебром? Я ведь правильно перевел фразу «Sanitatem argentum», не так ли?

Мне не хотелось отвечать. Была бы рада не разговаривать вовсе, но я отчаянно пыталась придумать, как избежать оставления моей подписи под актом освидетельствования без того, чтобы понести за это наказание, причем заслуженное, а потому ответила:

— Rufusdraco — подвид, обладающий особым влиянием на металлы, но, в отличие от остальных драконов, также подверженный влиянию металлов. Серебро их исцеляет, золото им вредит, железо они способны разрушать одним прикосновением, превращая его в ржавчину и прах. Собственно, поэтому они и получили название Ржавые драконы.

Давернетти безучастно покивал, ровно до слов «разрушать одним прикосновением, превращая его в ржавчину». Вот после этих слов старший следователь, кажется, практически перестал дышать. Несколько секунд он сидел, глядя в никуда, затем поднял голову, посмотрел прямо на меня и произнес: