— Вероника, тебе кто-нибудь уже говорил, что ты слишком любопытна? — ответил Дарий, не отрываясь от книги, в которую мне очень захотелось заглянуть.

— Говорили, — подтвердила я. — Но должна же я знать, к чему мне готовиться. После вчерашнего.

— Читали тебе в детстве сказки? «Пойди туда, не знаю, куда. Принеси то, не знаю, что», — процитировал Княжевич. — Вот примерно этим мы и займёмся.

Прозвучало это не очень оптимистично.

— Чей это дом? — спросила я.

— Понятия не имею, — отозвался он. — Но ключ от дома дал мой начальник, так что можешь не беспокоиться, незаконного проникновения в чужое жилище мы не совершали.

— Я и не беспокоилась, — пробормотала я. Это было не совсем правдой — дом всё же вызывал у меня если не тревогу, то какое-то неясное чувство. Словно я что-то должна понять, но это от меня ускользает. Не слишком-то приятно. Когда я проходила по коридору, мне постоянно хотелось обернуться.

А, может, в самом деле, привидения?

Заметив, как я вытягиваю шею, чтобы хотя бы краешком глаза заглянуть в книгу, которую он сосредоточенно перелистывал, Дарий хмыкнул и повернулся так, чтобы мне было видно открытую страницу. Обхватив кружку с кофе обеими руками, я жадно уставилась в книгу. Но тут же разочарованно вздохнула — в тексте, как и в схемах, дополняющих его, сложно было что-то понять. Кое-где я заметила примечания, дописанные чьим-то неровным почерком. Но Княжевич, похоже, в отличие от меня, понимал, о чём тут говорится.

— Это трактат о псионике, — проговорил он, поворачивая книгу, чтобы прочитать написанное вручную.

— О псионике? — переспросила я.

— Думаю, вы этого ещё не изучали, — заметил Княжевич. — Псионика — это магия разума. Не только магия, но и наука.

— В самом деле, не изучали, — со вздохом согласилась я. О скольких же вещах мы, студенты, пока ещё даже не слышали!

— Довольно долго псионика была под запретом, — продолжал он. — Но это не означало, что её не практиковали и не изучали. Скорее, всё это делалось тайно.

— Но почему? — спросила я, всё больше заинтересовываясь обсуждаемой темой. — Что в ней опасного? Или это… как некромагия?

— В каком-то смысле это даже хуже, — поморщившись, ответил Княжевич. — Некромаги иногда бывают очень полезны… В тех случаях, когда нужно узнать что-то у мёртвых. То, что они не успели рассказать при жизни. А, что касается владения псионикой, то в руках плохих людей это весьма сильное оружие.

— Для чего? — выдохнула я, борясь с желанием задать вопрос, видел ли он процесс общения некромагов с мертвецами.

— Для того чтобы воздействовать на разум живых существ. Подчинять их.

— Это что-то вроде гипноза? — предположила я.

— Да, как пример это вполне подходит, — подтвердил Дарий. — Занятия псионикой требуют времени. Этому не научишься за месяц. Сначала маг тренируется управлять собственными эмоциями, полностью контролировать энергию тела и разума, владеть своими мыслями, эмоциями, побуждениями… Без этого невозможно перейти к следующему этапу, когда он приступает к работе с разумом и чувствами других. Обычно начинают с животных, а дальше уже переходят к людям.