– Рви! – подсказывает Демьян, собирая мои волосы на затылке. Дергаю рубашку, отрывая пуговицы, и уже царапаю от нетерпения его кожу на груди. Я сама не своя. Меня словно нет. А на Демьяне сидит какая-то другая женщина, голодная самка, которая очень хочет, до дрожи, до истерики.

Звук расстегивающегося ремня, ширинки - головка члена обжигает складочки, рывок…

– А-а-а-а-а! – вскрикиваю, царапая шею Демьяна.

Его вторжение в меня - это всегда больно и шокирующе. Но мне хорошо. Я сама начинаю двигаться, раскачиваясь на нем, закатывая глаза, откидываясь назад.

Он дергает меня за затылок к себе, прикасается своими губами к моим губам, но не целует.

Мы рвано дышим в губы друг друга, задыхаясь,

– Моя девочка, – хрипло шепчет и начинает вдалбливаться в меня снизу.

Жалобно скулю ему в губы, закатывая глаза и чувствуя, как дрожат ноги. Сегодня меня никто не щадит и не ласкает. Я понимаю слово «трахать». Меня трахают быстро, сильно, глубоко, с характерными шлепками. А мне хорошо, дико хорошо. В какой-то момент кажется, я сладко умираю. Лечу, лечу, лечу... Взрыв. Мощный, беспощадный, в глазах темнеет. Я даже не понимаю, что кричу и кусаю губы Демьяна. Оседаю, чувствуя, как мужчина делает последние сокрушительные толчки, кончая с хриплым рыком, стискивая мои бедра до синяков. Падаю ему на грудь, утыкаюсь губами в кожу, ощущая, как колотится венка на его шее. Закрываю глаза, продолжая содрогаться. Меня нет и мне хорошо.

– Мне жаль, что тебе пришлось в этом участвовать. Я планировал немного иначе. Прости, – выдыхает Демьян, поглаживая меня по спине. – Вот такой он, мой мир. Да, в нем такие люди и такие поступки. Не могу гарантировать тебе, что этого больше не повторится, но я постараюсь оградить тебя. Ты вошла в мой мир. Назад дороги нет. Я не отпущу. Никогда, – сжимает меня, стискивая в руках и лишая дыхания, шумно втягивает запах моих волос.