Я давлюсь водой, расплевывая ее по всей кухне.

– И что повел себя так потому, что боишься своих чувств, – его голос звучит все противнее.

– Что ты… – задыхаюсь я, мотая головой.

– Лейн, Лейн, Лейн, – говорит нараспев Льюис, хлопая ресницами. – За три года дружбы я не раз видел, как ты ведешь себя с девушками, и поверь мне, то, как ты относишься к ней, слишком очевидно.

– Как считаешь, почему мы придумали эту историю про Рамоса Фернандо? – продолжает Донован. – Честно говоря, мы с самого начала поняли, что вы идеально подходите друг другу.

– Ерунда! Мы терпеть друг друга не могли!

– Лоис Лейн, приятель. Ты не можешь этого изменить, – перебивает Адам, пожимая плечами.

– Ты влюбился в нее по уши, дружище, – повторяет Картер, улыбаясь. – Я уверен, что это случилось в ту же секунду, как ты увидел ее на лестнице. Как ты объяснишь то, что позволил девушке несколько месяцев спать на твоем диване?

– Диван, – вздыхает Льюис. – Это отвратительно.

– Напомню, что сначала я не соглашался! Это она засыпала здесь целых два раза! И это не я поджег тот мотель, чтобы она осталась у меня.

– Разве это сейчас важно?

– Нет…

Я меряю шагами по гостиную, начиная соображать. Картер останавливает меня, сжимая плечо рукой.

– Я в дерьме… – шепчу я, откидывая назад волосы.

– Почему?

– Потому что есть Кирк, потому что она до смерти зла на меня, и потому что я полный придурок…

– Она тоже любит тебя, Лэни, я уверен, что она поняла это задолго до тебя.

– Думаешь?

– Доверься доктору Картеру. Почему тогда ей так больно от того, как ты с ней обошелся?

– Спасибо, что напомнил, что я вел себя как последний ублюдок…