Я почувствовала этот удар. Потом хлынувшую кровь и боль. Но главное — я теперь была в лифте. Дергаясь и танцуя на металлических тросах, он ехал вниз. Я открыла глаза и подтянула колени, пытаясь успокоить дыхание. Лодыжка моя посинела и распухла, зато была на месте.
Джесси потеснился, мать вжалась в стеклянную стенку, и я смогла ближе придвинуться к ним. Мы молча смотрели на отрубленные пальцы Койота, лежавшие на полу кабины в луже крови. Это Джесси оттяпал их ножом и теперь, прикрыв рот рукой, сдерживал рвотный рефлекс.
Я выругалась, больше сказать было нечего.
— Спасибо. Спасибо вам обоим, — наконец произнесла я.
В лифте замигала лампа, он задергался и замедлил ход, а потом и вовсе остановился. Звякнула кнопка вызова, двери приоткрылись, и мы поняли, что находимся в открытой галерее, на целый метр выше пола. В общем, мы застряли.
Я нажимала разные кнопки, но двери застопорились и лифт не двигался с места.
— Надо выбираться отсюда, — сказал Джесси. — Выбираться и бежать.
— А как? — спросила я.
Он подъехал к дверям — его колеса как раз вписывались в образовавшуюся щель.
— Надо прыгать.
— А что потом?
Он бросил на меня измученный взгляд.
— А потом искать другой лифт. Или корячиться по лестнице. Пусть вам даже придется тащить меня, как свиную тушу. Все, что угодно, только не торчать здесь!
Стараясь не наступить на жуткие кровавые пальцы, мать выглянула наружу.
— Тут вполне можно прыгнуть. Давайте! — И она прыгнула.
С колотящимся от страха сердцем я приблизилась к краю и тоже прыгнула. Внизу в вестибюле по-прежнему мигало аварийное освещение. Джесси протянул мне нож. Я взяла его и отошла в сторонку, чтобы освободить ему место. Он тщательно готовился к прыжку: все-таки метровый полет — это не шутка. Его ждало тяжелое приземление.
— Ты уверен, что сможешь…
— Уверен. — Он приподнял ноги и подался вперед, соизмеряя расстояние.
В это мгновение щеку мою обдало чем-то теплым. По атриуму прогремел выстрел. Мать упала.
— Эв, пригнись! — крикнул Джесси.