— Ты поносил меня и машины, как только мог. Но почему-то не верится в проклятия, исходящие от человека, в чьем доме лежит винчестер за тысячу долларов.

— Что?

— Когда мы стояли у тебя на пороге, я видел жесткий диск в зале.

Глаза копа вспыхнули.

— Он принадлежал моему сыну, — прорычал Шелтон, — я выбросил его. Наконец убрал в его комнате, избавился от всего компьютерного дерьма. Жена не хотела, чтобы я выкидывал хоть что-то из вещей сына. Поэтому мы и ругались.

— Он занимался компьютерами, твой сын? — спросил Джилет, вспомнив, что парень умер несколько лет назад.

Снова горький смех.

— О да, он занимался компьютерами. Часами сидел в сети. Ему хотелось стать хакером. Только вот какая-то кибербанда пронюхала, что он сын полицейского, и решила, что парнишка пытается сдать их копам. Они начали охоту. Разместили всякую дрянь о нем в Интернете — что он гей, сидел в тюрьме, совращал малолетних… Взломали школьный компьютер и устроили все так, будто он изменял свои оценки. Его отчислили. Потом послали девушке, с которой он встречался, гадкое электронное сообщение от его имени. Она ушла. В тот день он напился и врезался в столб на шоссе. Может, случайно, может, совершил самоубийство. В любом случае его убили компьютеры.

— Мне жаль, — тихо проговорил Джилет.

— Черта с два! — Шелтон шагнул к хакеру, его злость нисколько не уменьшилась. — Вот почему я вызвался на компьютерное дело. Думал, попадется преступник из той банды. И вот почему я сегодня залез в сеть — узнать, не состоял ли и ты в ней.

— Нет, не состоял. Я бы не стал так поступать с человеком. Я не для этого занимаюсь хакингом.

— О, ты постоянно так говоришь. Но ты такой же, как они, те, кто заставил поверить моего мальчика, что весь мир заключается в пластиковых коробках. Чушь собачья. Жизнь вовсе не там.

Он схватил Джилета за пиджак. Хакер не стал вырываться, просто смотрел в яростное лицо мужчины. Шелтон крикнул:

— Жизнь здесь! Плоть и кровь… люди… семья, дети… — Он захлебнулся, в глазах появились слезы. — Вот они настоящие.

Шелтон отпихнул хакера, вытер глаза рукавом. Бишоп вышел вперед и тронул его за руку. Но Шелтон отмахнулся и исчез в толпе полицейских и агентов.

Джилету стало жалко несчастного отца, но он не мог не подумать: «Машины тоже настоящие, Шелтон. Они все больше и больше становятся частью плоти и крови реальной жизни, и так будет всегда. Нам не нужно спрашивать, хорошо это или плохо по сути, волновать должен следующий вопрос: кем мы становимся, когда шагаем через монитор в Голубое Нигде?»

Детектив и хакер, теперь наедине, смотрели друг другу в глаза. Бишоп заметил, что его рубашка снова вылезла из-под ремня. Он заправил ее в штаны, кивнул на татуировку пальмы на руке Джилета:

— Знаешь, наверное, тебе захочется убрать ее. Не думаю, что она тебе так уж дорога. По крайней мере голубь. Дерево получше.

— Чайка, — поправил хакер. — Но если уж ты заговорил о ней, Фрэнк… почему бы тебе не обзавестись такой же?

— Чем?