Обругав Боузмена напоследок, Клайд махнул мне рукой, велев следовать за ним. Оставив Манденауэра с картой региона, которую нашла крохотная секретарша — мне и правда надо бы узнать ее имя, или не надо? — я присоединилась к шерифу в кабинете судмедэксперта.

Он закрыл дверь.

— Джесси, ты меня обижаешь.

— Прошу прощения?

Клайд нахмурился, не уверенный, то ли я извиняюсь, то ли спрашиваю, чем это, черт возьми, я ему теперь не угодила.

Так как у меня всегда было туго с извинениями, он выбрал второй вариант и оказался прав.

— У тебя есть важная для всех нас информация, и ты не делишься ею со мной?

— Клайд, я…

— Что еще тебе известно?

Взгляд его черных глаз был напряженным, а челюсть ходила вверх и вниз, хотя табака у него не было. Я еле сдерживала желание заметить, что если иллюзия жвачки приносит то же удовольствие, то можно сэкономить на табаке. Клайд был не в настроении выслушивать мои остроты.

Я быстро рассказал ему все, что знала. Когда я подошла к рассказу о профессоре Кадотте, Клайв перебил меня:

— Уильям Кадотт?

Черт. Мне следовало опустить имя парня.

— Да. Он самый.

— Он ходячие неприятности, Джесс. Куча неприятностей.

Я нахмурилась. Раз Клайд назвал меня Джесс, это серьезно.

— Мне он показался довольно-таки безобидным.

На самом деле нет. Он показался мне опасным, очень опасным. Для моего целибата.

Клайд нервно и возбужденно заметался по комнате. Он напомнил мне зверя в клетке, а это было на него не похоже.

— Он интеллектуал. Активист.