И самое существенное из этих важнейших ваших достоинств — вы способны сосредоточиться и не упустить его! Потому что, по большому счету, вы — квалифицированный медитатор с многолетним опытом!

Только в этот момент Алекс и задал себе вопрос: что же такое придумал его новый приятель? Он хотел спросить, но тут их прервали. В ближайших кустах раздался громкий визг Микки и девичьи крики. Алекс только усмехнулся.

Две дочурки Пита, четырех и пяти лет, после краткого знакомства с его малышом сразу взялись за Микки всерьез. Сначала они учили его играть в ленточку, потом утащили показывать свои закопанные в землю секреты — гуляли с мамой они здесь часто; по возвращении из Страны Великих Секретов они затолкали его в кусты и стали строить шалаш, чтобы жить в нем одной семьей. Микки, поглядывая на отца, стоически пыхтел, прыгая через ленту; нахохлившись, выкапывал бутылочные стеклышки с фантиками из земли; сурово сведя бровки к переносице, таскал ветки для шалаша. Неизвестно еще, кто кого опекает, весело думал Алекс. По-моему, мой мальчик ведет себя как настоящий мужчина: отметя в сторону ложную гордость, помогает женщинам в их нелегких, но таких презираемых воином делах! Но, видно, подумал Алекс, слушая возмущенные крики Микки, и терпению настоящего мужчины когда-то приходит конец!

Женщины, хлопотавшие над покрывалом с закусками, подняли головы.

— Алекс! — сказала Кэт.

— Пит! — сказала Бобби.

— Посмотрите, что там еще! — выкрикнули они в унисон. И недоуменно поглядели друг на друга. Мужчины рассмеялись и отправились утрясать конфликт.

Под вечер Пит крепко пожал Алексу руку и сказал:

— Как только у вас появится свободная минута, приходите ко мне в студию. Я вам покажу такое, чего вы в жизни не видели. — И добавил: — Я надеюсь, что мы будем работать вместе…

Прошла неделя, и вот теперь Алекс собрался идти к Питу. Завтра.

Он очнулся от раздумий, снова взглянул на часы и негромко крикнул сыну:

— Микки Норман, молодой человек! Прошу вас собрать игрушки и пройти к воде, чтобы вымыть ноги!

— Па-ап! — капризно прогундосил малыш. Алекс отнесся к этому спокойно: если бы он услышал что-нибудь другое, это означало бы, что Микки уже не три годика, а намного больше. Он бесшумно подошел к мальчику со спины и быстро, но бережно подхватил его на руки.

— А-а-а! — заголосил Микки Норман, но сколько в этом голосе было игры и радости! Алекс зашел по колено в воду, прополоскал лопаточку и самосвал, обмыл мальчику ноги и надел на него носочки и босоножки. Потом он вынес сына на берег и поставил на землю. Все!

— Пойдем… — запыхавшись, пробормотал он и вбил ноги в старые резиновые шлепанцы.

— А сумки? — Микки ткнул пальчиком в сторону их вещей.

— О, чуть не забыл! — Алекс хлопнул себя по лбу. — Молодец, — сказал он и направился к вещам.

Он устало брел к сумкам, загребая шлепанцами песок, и думал о самом разном. О том, успеют ли они на автобус, и через сколько времени они приедут домой, и надо ли накинуть на Микки курточку, вроде бы с реки задул ветерок… И еще он думал, будет ли их ругать Кэтти за то, что они задержались, и что ему надо ответить, чтобы не было скандала… Он брел и думал, ощущая усталость и удовлетворение от того, что прогулка удалась, и даже забыл про Микки у себя за спиной.

И вдруг почувствовал, что происходит что-то необычное. Не страшное, нет! Необычное… Он замедлил шаг. Что-то как будто мягко толкнуло его в спину. Мягко и ласково, как будто котенок ткнулся в ладонь теплой мордочкой. Он встал как вкопанный и обернулся.

Микки стоял, опустив руку с лопаткой, около ног его замер блестящий после мытья самосвал. Микки стоял, и глаза его были распахнуты, а в них текли медленные воды реки. Микки стоял и смотрел на своего отца — так, как это могут делать только дети.