После молебна первенствующий Новгородский митрополит Исидор поднялся на верхнюю площадку трона и — сейчас предстояло совершить еще один важный элемент коронационной процедуры — Государю предстояло прочесть Символ веры — дабы подтвердить лишний раз православное вероисповедание венчаемого на царство.

— Исповедуете ли веру православную? — задал вопрос митрополит.

— Исповедую, — ответствовал Георгий.

В храмовой тишине торжественно звучали слова пришедшие из седой византийской древности…

Довольный Исидор благословил императорскую мантию и камер-пажи укрепили ее на плечах Георгия.

После возложении порфиры Георгий склонил голову и митрополит осенил его крестным знамением и, возложив на голову царя крестообразно руки, прочел все положенные молитвы.

Принесли корону, архипастырь благословил её и подал Георгию.

В этот момент в церемонии возникла краткая заминка — присутствующие заметили что стоя с короной в руках он прошептал что то еле шевеля губами… Вновь молился? Или говорил с кем-то незримым? Но это длилось лишь несколько секунд — и молодой царь собственноручно возложил корону на голову. Затем, взял в правую руку скипетр, а в левую державу и воссел на престол.

И вот тут — в тот самый миг когда генерал-адъютант Александр Константинович Багратион-Имеретинский предавал ему Державу, крепкая рука лейб-кавалериста внезапно дрогнула — присутствующим почудилось — еще миг — и царственный символ упадет. А у старых вельмож помнивших еще коронацию деда Георгия невольно замерло сердце. В памяти их тут же всплыло как стоявший у престола молодого Александра II с Державой старик Горчаков внезапно потеряв сознание, выронил подушку с ней — так что золотой шар увенчанный бриллиантовым крестом зазвенев, покатилась по полу собора — что сочли весьма дурным знаком (и — увы! — не ошиблись).

Но Георгий тут же сомкнул на державе пальцы — отменив зловещее знамение — и церемония продолжилась как ни в чем не бывало.

Он еще раз прочел молитву — особую, что читали лишь венчаемые на царство православные государи: «Боже Отцов и Господи милости, Ты избрал мя еси Царя и Судию людям Твоим». А Исидор продолжил: «Умудри убо и поставь проходити великие к Тебе служения, даруй ему разум и премудрость». Хор грянул «И Тебе Бога хвалим», и началась литургия. Затем был еще чин миропомазания. Торжественная тишина царила в соборе. Но чрез миг её нарушил звучный, сильный гулкий бас протодиакона, возгласившего полный титул государя всероссийского… …Божиею поспешествующею милостью…, Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский; Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсониса Таврического, Царь Грузинский; Государь Псковский и Великий Князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский; Князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогитский, Белостокский, Корельский, Тверской, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных; Государь и Великий князь Новагорода Низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полотский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея северныя страны Повелитель и царь Грузинский, Кабардинския земли и области Арменския; Черкасских и Горских князей и иных наследный Государь и Обладатель; Государь Туркестанский, Герцог Шлезвиг-Голстинский, Сторнмарнский, Дитмарский и Ольденбургский и прочая, и прочая, и прочая… Замерев в каменной неподвижности на троне Георгий вслушиваясь в названия царств и земель подумал — что этот звучный список который с трудом зубрят новобранцы под мат и зуботычины фельдфебелей, и над которым втихомолку посмеиваются высокоумные разночинцы в своих гостиных — это ведь не просто набор слов. Это по сути итог всей российской истории, рек — а пожалуй что и морей — крови и пота народных, тяжких трудов мужиков и царей. Но в меньшей степени — разума народного. Ибо не мог бы народ варварский и неумный каким чтят русских не только иноземцы но и увы — многие свои — стяжать столь могущественное государство в столь тяжкой борьбе…

А певчие уже исполняли царский псалом:

А снаружи донеслись звуки артиллерийского салюта ровно из ста одного орудия, возвещавшие народу, что коронование свершилось — и отныне у империи опять имеется истинный и законный государь.

Певчие затянули «Тебя Бога хвалим». Протодиакон монотонным басом возгласил полный императорский титул, хор запели «Многая лета», а снаружи донеслись звуки артиллерийского салюта ровно из ста одного орудия, возвещавшие народу, что церемония свершилась — и отныне у империи опять имеется истинный и законный государь увенчанный имперской короной.

Затем монарх удалился во внутренние покои, где в Грановитой палате, помнившей еще Ивана Грозного, состоялся традиционный Высочайший обед. За обедом Придворный струнный оркестр играл лучшие пьесы из опер русских композиторов

.Из высшей российской знати на нем присутствовало чуть больше полутора сотен человек. На горячее подали суп из сливок со спаржей, пироги «гатчинские», форель «по-американски», отбивные из баранины, филе молодой утки, фаршированное свежим горохом, на десерт — персики.