Вначале Министерство двора запросило сто миллионов рублей. Георгий прочтя смету молча вычеркнул один нуль — ввергнув сановников и чиновников в состояние близкое к обмороку. Сумму снизили до восьмидесяти миллионов, но император был непреклонен. Сошлись в итоге на тридцати миллионах. Ну а кроме того Долгорукий пообещал что заставит московских купцов тряхнуть мошной — не все ж им объегоривать и казну и народ — не грех и поделиться.

И вот настал день коронации.

Накануне — 22 августа — Георгий переехал в Николаевский дворец Кремля.

Ровно в семь часов поутру прогремел пушечный салют, зазвонили колокола кремлевских соборов. Спустя два часа закончился заздравный молебен в Казанском соборе и три главных российских митрополита-Новгородский, Московский и Киевский — в сопровождении духовенства вышли из собора навстречу кортежу во главе с юным императором…

. Шествие открывал взвод кавалергардов, который позже выстроился по обе стороны паперти Успенского собора в Кремле. Следом за кавалергардами шли двадцать четыре пажа и столько же камер-пажей. Дальше — представители земств, председатели городских управ и прочие.

За ними под звуки труб и литавр важно ступал гоф-маршал Голицын, а только за ним — император под шитым бисером и золотом балдахином, который несли шестнадцать генерал-адъютантов.

За Георгием следовали сестры — Ксения и Ольга Александровны. Далее шли особы императорской крови.

Далее — прибывшие на торжества иностранные особы королевских кровей.

Королева эллинов Ольга Константиновна, брат Вильгельма II — принц Генрих Прусский, сын английской королевы принц Эдвард, румынский принц Фердинанд, и с ними еще три великих герцога, а также два владетельных князя — монакский князь Гримальди и Иоганн Лихтенштейнский. Два вассала русской короны: эмир Бухарский Сеид-Абдул-Ахадхан с сыном-наследником, а также владетельный хан Хивинский Сеид-Магомет-Рахим-Бохадур.

А кроме них — двенадцать наследных принцев включая двоюродного брата Георгия — кронпринца Дании Юхана; и сверх того — шестнадцать «простых» принцев и принцесс. Прибыла делегация даже из Китая во главе с каким то побочным братом тамошней богдыханши Цы Си.

Дальше два обер-церемониймейстера с увенчанными изумрудами жезлами открывали собой нескончаемую процессию представителей русских волостей, городов, земств и дворянства. За представителями земств и городов шли представители первопрестольной Москвы и чины министерства двора.

За ними — депутаты казачьих войск в мундирах с газырями; за ними — длинные ряды местных предводителей дворянства; сенаторы в своих красных, расшитых золотом мундирах; министры и члены Государственного совета… Депутации азиатских и кавказских народов, подвластных России — верхами. Все эти важные люди следовали друг за другом, точно раззолоченные звенья громадной цепи, втягиваясь в храм…

Все гости к девяти часам утра собрались в Успенском соборе Московского Кремля.

Сопровождаемые четырьмя герольдами и великанского роста гвардейцами высшие сановники государства несли императорские коронационные регалии. Когда они приблизились к собору, навстречу ему вышло высшее духовенство. Митрополит киевский Иоанникий окурил регалии фимиамом из небольшого золоченого кадила, а митрополит московский Сергий окропил их святой водою.

И вот настал главный момент.

Вот войска взяли «на караул», забили барабаны, разлился по Кремлю звон колоколов. Грянуло тысячное «ура» тут же подхваченное густыми необозримыми толпами народа, оно пронеслось по всему Кремлю, перекатилось через стены его, загремело на Красной площади, громовым откликом отозвалось вдоль берегов Москвы-реки. На Красном крыльце появился император и неторопливыми шагами начал спускаться со ступеней.

Император направился к Успенскому собору, где его встретил Московский Митрополит Иоанникий с духовенством. В соборе император поднявшись по обтянутым алым сукном ступенькам занял место на троне. У подножия трона расположись великие князья Алексей Александрович, Сергей Александрович и Владимир Александрович и с ними командир Кавалергардского полка князь Шипов с обнаженным палашом наизготовку.

Огни мириадов свечей отражались в драгоценностях дам и золотом шитье мундиров — это было поистине ослепительное зрелище.

Среди гостей взор Георгия выделил нескольких глубоких стариков которым даже было дозволено сидеть во время церемонии. Это были приглашенные на коронацию по предложению великого князя Николая Николаевича последние живущие участники Отечественной войны 1812 года.

И он вдруг подумал что также точно в некоем далеком будущем люди будут смотреть на таких же почтенных старцев — последних кто помнит его царствование.