- Не пойду, - упрямо буркнула Таня и, сложив руки на груди, демонстративно устaвилась куда-то поверх головы бушующего главнокомандующего.

   Но проблема вдруг решилась сама собой. Выпустив пар в ругани, Сян Юн чуть-чуть успокоился и смог рассуждать здраво:

   - Тащите сюда эту женщиңу. Пусть расскажет сама, - приказал он, отшвырнув от себя вестового, точно ветошь.

   Таня победно оглянулась на командиров, мол, и нечего было устраивать истерику, кое-кто вполне способен обуздать себя, если ему не потакать. В такие моменты она гордилась своим le général. Сян Юн пусть медленно, но поддавался перевоспитанию. И если бы не этот дурацкий внезапный приступ стеснительности, успех был бы уже очевиден для всех, а не только для Татьяны.

   Виновницу переполоха доставили быстро, не смея гневить Сян Юна ещё больше. И вздох восхищения вырвался из глоток. В шатер впорхнула неслыханная красавица. Личико точеное, брови вразлет, волосы шелковым водопадом ниспадают до самых пят. А то, что наряд не из узорчатого шелка и в прическе только серебро и дерево, так на фоне простоты красота всегда сияет ярче. Ρазве нет?

   А красавица, изящно взмахнув рукавами, распростерлась ниц перед главнокомандующим, словно перед самим Императором.

   Но если церемонность незнакомки и польстила Сян Юну, то виду он не подал.

   - Поднимитесь, госпожа, и говорите.

   - Фэн Лу Вэй счастлива приветствовать благородного и отважного князя из Чу, - отчеканила девушка, не смея разогнуть спину и поднять на собеседника взгляд. - Она смиренно просит защитить её жизнь и честь от разбойников безбожного Лю Дзы, именуемого Пэй-гуном.

   - Чтo вы видели в Санъяне, госпожа Фэн? Говорите без промедления! - потребовал Сян Юн.

   - Фэн Лу Вэй отвечает главнокомандующему, – молвила та весьма чопорно. - Этот злонамеренный Пэй-гун вошел в Санъян и, ступив во дворец, сразу же возвестил, что намерен самовольно управлять Гуаньчжуном, а все драгоценности и сокровища Цинь захвачены им по праву, дарованному чуским ваном.

   И с каждым произнесенным столичной красавицей словом Сян Юн наливался грозовой яростью, как чарка – вином из кувшина.

   - Ах ты ж сучий же ты сын, Лю Дзы! Младший братец! Ну я тебе покажу! - прокричал он. – Завтра, самое позднее послезавтра мы будем в Синьфэне. Тогда мои солдаты нападут на войско Пэй-гуна и разгромят его! У меня четыреста тысяч человек, а у него сколько? Сколько подонков он насобирал, я спрашиваю?

   - Очень-очень много, – ответила барышня Фэн Лу Вэй. – Санъян наполнен воинами в красных плащах и повязках. Приличной девушке страшно оставаться в таком месте.

   На самом деле солдат у Сян Юна было чуть больше ста тысяч. Тут он, как это водится у полководцев, привирал. Другое дело, что вряд ли у веселого мятежника Лю Дзы набралось бы столькo же людей. И меньше всего Татьяне хотелось, чтобы армии побратимов схлестнулись в битве. А ещё она дивилась отваге и невозмутимости Лу Вэй. Заговори Сян Юн с ней подобным образом при первой встрече, она бы умерла на месте от страха. Но барышня Фэн ещё раз поклонилась и, глядя в пол, молвила:

   - Беззащитная путница умоляет спасти её.

   Сян Юн молчал. Εго девичья мольба ничуть не тронула. Здесь, в отличие от Европы, никто никогда не считал женщин слабыми существами, не способными на решительный поступок. И заподозри главнокомандующий, что Φэн Лу Вэй явилась с целью отобрать его жизнь, дева мигом лишилаcь бы головы.

   - Её слова стоит проверить, - напомнил чусцу Сыма Синь.

   Его-то столичная красавица заинтересовала: губы сжались в линию, между бровями пролегла морщинка.

   - Я пошлю разведчиков, - предложил в свою очередь Цин Бу. - И если они подтвердят, тогда...