– Владислав Николаевич! А что ж ты не сказал, что все изменил?
– Я ничего не менял. Успокойтесь. Мы не можем отменять приказ Ставки. Но можем сделать предложение.
Они вышли из кабинета, предупредили адъютанта, что пойдут в столовую. Оттуда Крайнов убежал по своим делам, а Влад вернулся в приемную командующего. Через час примерно там же появился сосед слева, командир 5-го корпуса Гарнов.
– Давно сидишь?
– Второй час, здравствуйте.
– Здорово, здорово. Михалыч, доложи, что прибыл, – обратился он к подполковнику Родькину.
Тот снял трубку, доложил, что прибыл генерал-майор Гарнов. И показал ему на стул рядом с Владом:
– Посидите, Александр Васильевич, вас вызовут.
– Ну, вот, давай-давай срочно, а теперь посиди, – ворчливо отозвался комкор. Большой любитель шумно поговорить, Александр Васильевич с трудом сдерживался, чтобы не расшуметься, рассказывая, какую атаку вчера отбивали его молодцы под Аресом. Еще немного поболтав, он вытащил из сумки донесения, достал очки, тяжело вздохнул и начал разбирать их по полкам и дивизиям, освежая в голове обстановку на участке.
Их обоих вызвали через полтора часа. Штерн был свежевыбрит, от него пахло одеколоном. Парикмахер поправил усы и виски. В кабинете находился и командующий авиацией фронта генерал-лейтенант Копец. Когда и как он туда попал, было неизвестно, через приемную он не проходил.
– Ставка дала добро на перенос направления главного удара, но целью наступления попрежнему считается Вершболово. В случае успеха вашей задачей, Владислав Николаевич, является железнодорожная линия Кенигсберг – Ленинград. Теперь о взаимодействии. Прошу к карте.
В течение часа отрабатывали варианты взаимодействия, снабжения и вероятные действия противника. Атаковать требовалось через позиции 5-го корпуса, который оставался на месте и начинал двигаться только после закрепления успеха, составляя вторую линию обороны 1-го гвардейского. Нечто новенькое, так еще ни разу не действовали. Наличие у противника мощного резерва диктовало действия от обороны. Резервы Гарнова должны быть подготовлены к переброске на угрожаемый участок. В операции задействована почти вся штурмовая и истребительная авиация фронта.
– Теперь о сроках! Ставка настаивает на скорейшем воплощении замысла. Что у вас, товарищ Преображенский?
– Мне требуется две недели, чтобы перебросить войска в указанном направлении. По моим подсчетам, не ранее шестнадцатого – восемнадцатого апреля. Хотя бы чуть-чуть подсохнет.
– Вы, Иван Иванович?
– Скорее всего, к пятому – десятому апреля успеем прикатать аэродромы. Сейчас очень тяжко.
– Александр Васильевич?
– Пусть гвардейцы транспорта подбросят, возьмут на себя переброску 49-й дивизии. Нечестно получается, товарищ комфронта, одним все, а другим шишки собирать.
– Хочешь вместо него? – улыбаясь, спросил Штерн.
– Угу, но комкором. Имея такой корпус, грех не наступать! Семь дивизий! И две из них – бывшие мои! Так ведь и не вернул!