5

Выйдя на улицу, Аленький Цветочек пребывала в расстроенных чувствах и почти не смотрела по сторонам. А чего смотреть, собственно? Улица как улица, дома как дома. Будь на ее месте Длинный Шест, он бы всю шею свернул себе, разглядывая большой город. Но она не деревенщина бестолковая, она в Идене выросла, ее большими домами не удивишь. Единственное, что ее удивило — что некоторые женщины одеты в бесформенные балахоны, скрывающие очертания фигуры, и с капюшоном, скрывающим лицо. Таких женщин было немного, где-то примерно одна из двадцати. Наверное, жрицы какие-то.

Если бы Аленький Цветочек была более внимательна, она заметила бы, что редкие прохожие смотрят на нее с удивлением, а некоторые даже протирают глаза, проверяя, не померещилось ли. Но Аленький Цветочек ничего не замечала, она была слишком занята тем, что злилась на Джона.

Короткая пешая прогулка несколько успокоила ее. А когда она ступила на землю базара, она уже не злилась, ею овладело то радостное предвкушение, какое всегда испытывает женщина, попав в место, где покупают и продают. А поскольку для Аленького Цветочка это чувство было новым (раньше она посещала базары только в сопровождении старших рабов), злость ушла бесследно. Впервые за последние дни Аленький Цветочек почувствовала, что счастлива.

Продовольственные ряды она собиралась пройти насквозь, не останавливаясь и ни к чему не прицениваясь. Но этому желанию не суждено было сбыться. Потому что сзади нее кто-то закричал:

— Посмотрите, какая она красивая!

Аленький Цветочек остановилась, на ее губах расцвела счастливая улыбка. Она обернулась.

— Глянь, цыпа, какая морковка красивая! — обратился к ней большой волосатый орк, стоящий за прилавком. — Всего-то пять центов за пучок, а тебе, красавица, за четыре уступлю! А порадуешь меня — бесплатно отдам!

Орк был высок, пузат и весь зарос густым черным волосом, жабьи татуировки на его щеках скорее угадывались, чем наблюдались. Сексуальной привлекательности в нем было не больше, чем в лишайном кобеле. Еще меньше ее стало, когда продавец улыбнулся, показав желтые кривые зубы в количестве примерно вдвое меньшем, чем положено от природы.

— Не журысь, цыпа! — провозгласил продавец. — Пойдем! Вона шалашик, а тама одеяльце, да такое мягкое! Чмоки-чмоки!

Он протянул через прилавок волосатую руку, Аленький Цветочек отпрянула. Орк загоготал, к этому гоготу присоединились другие продавцы.

— Не ходи к нему, ко мне ходи! — крикнул ей другой орк, с коротко стрижеными рыжими волосами и весь в пятнах какой-то кожной болезни. — Я тебе так вдую, два дня ходить не сможешь! Полведра яблок дам!

— А я ведро дам! — провозгласил бледный трясущийся старикашка, тоже продавец.

— Аукцион! — крикнул кто-то из-за спины. На него почему-то зашикали. Аленький Цветочек уперла руки в боки и завопила:

— Сейчас вы у меня дооретесь, петухи драные! Вот хозяина позову, он вам живо яйца пооткручивает!

После этих слов орки совсем развеселились, захохотали, заулюлюкали и захлопали в ладоши. Кто-то вопил, давясь от смеха: