– Государь! Государь! Сейчас всё расскажем!

Захарий и Ефрем, живя десять лет в Риме и почти ежедневно волочась двумя тенями за Иудой, давно привыкли к свободной жизни большого города и почти не вспоминали о далёкой родине. Они растолстели и были похожи друг на друга и, разумеется, забыли, что должны были сделать с Иудой. Теперь, видя, что они пойманы Антипатром, боясь, что их могут обвинить в покушении на жизнь Цезаря, в страхе за себя, стоя на коленях, с воплями обратились друг к другу:

– Проклятый, ты во всём виноват!

– Нет. Это ты проклятый!

– Пускай я проклятый, но это ты совершил грех: заставил меня прийти сюда.

– Я заставил?

– Да, ты.

– Получай, Захарий.

– И ты получай, Ефрем.

И два секария, рыча и кусаясь, вырывая волосы друг у друга, царапая лица, с такой яростью бросились друг на друга, что едва не сбили с ног Антипатра и Кондратия. Сотник поднял тяжёлую плеть и словно мечом начал бить по головам Ефрема и Захария. Те отпустили друг друга и вновь бросились в ноги Антипатру и рассказали ему, зачем они пришли в сады: они следили за Иудой.

Антипатр в задумчивости прошёл перед секариями.

– Почему вы не выполнили приказ Манасии? Не убили Иуду?

Ефрем порывисто обернулся к Захарию и завопил:

– Отвечай. Тебя спрашивает государь. Почему ты не убил Иуду, ведь ты главный между нами?

И пока Кондратий, разъярённый поведением и глупостью секариев перед царём, охлаждал их головы тяжёлой плетью, Антипатр вынул из пояса горсть золотых монет.

– Эй вы, слушайте меня.

Секарии обратили свои расцарапанные лица к царю.

– Вы убьёте Иуду…

– Да. Государь!

Кондратий в сомнении глянул на парочку и для острастки хлестнул их по головам.