– Ну, если так, оно, конечно же, да, – согласился кшатрий. – Повод веский.

– Минутку внимания, – его оборвал голос тамады, – на сцену офицерского зала приглашается меньшая отрядная голова флайт-станицы ВАС-61 «Кайзер-бэй» Юнона Тояма! Оркестр, урежьте гимн Конфедерации!

Оркестр урезал. Как-то лихо и даже, пожалуй, чересчур истерично. Но подогретый вином и деликатесами зал принял такую игру с благосклонностью.

– Юнона Тояма, находясь в боевом вылете, обнаружила и нанесла результативный воздушный бомбовый удар по субмарине класса «Бальбоа». – Тамада взял Юнону за руку и боксёрским жестом воздел над головой. – В знак признательности её заслуг перед флотом Конфедерации ей вручается этот скромный запоминающийся подарок!

На сцену под всё те же залихватские импровизации гимна Конфедерации выкатили узнаваемую аэродромную тележку. Загадочный предмет на тележке накрывал плотный алый шёлк.

Тамада на публику, одним резким жестом, сдёрнул покрывало.

– Наша героиня совершенно забыла взвести эту бомбу! За спасение шестидесяти человеческих жизней от неминуемой гибели на дне морском, все шестьдесят членов экипажа «Морской пчелы» выгравировали свои имена на серебряной памятной табличке на корпусе так никого и не погубившего боеприпаса! Разумеется, после того, как выковыряли его из рубки, выкрутили детонатор и вытопили заряд!

В гробовой тишине полыхнула яркая вспышка.

Юнона Тояма обречённо подняла голову в зал – и, разумеется, увидела Кривицкую с фотоаппаратом в руках. За столом, прижав руки к лицу, молча тряслись от беззвучного хохота багровые до кончиков ушей Анна и Буаку Тояма.

– Щщибаль, – обречённо выдохнула она.