– Как это? – быстро спросила Полина. – Что случилось?
– Точно не скажу. Но как-то они… изменились оба. Наташа к нам ходить перестала. Лида говорила, на работе у нее наперекосяк пошло. В общем, написала заявление по собственному желанию. А мальчика они в школу устроили – мы в райцентр возим, тут-то школы нет. Только он не пришелся там.
– Что значит «не пришелся»?
– То и значит. Учился хорошо, лучше всех, Наталья говорила… вот как вы. А чтобы подружиться с кем – ни-ни. Все один, как сыч. Наташа сказала как-то, что никто с ним даже за партой сидеть не хотел. Почему – не знаю. Наташа с Михаилом притихли, что ли, не знаю, как сказать. Но как человек ни меняйся, неужели стал бы ребенка избивать? Тут после того, как он Наташеньку… – Она замялась и быстро перекрестилась. – Из полиции ходили, расспрашивали. Мы все в шоке были. Никто не слышал, чтобы Стрельцовы скандалили! Такое разве скроешь? У Гороховых вон отец, как напьется, лупит и жену, и дочку, так дым коромыслом! Они на улицу бегут и к соседям… А у этих всегда тихо. Миша вообще спокойный был! Да и…
Дверь открылась, и в магазин вошли две женщины. Поздоровавшись, они с любопытством оглядели Полину и встали возле соседнего прилавка.
Полина, может, и подождала бы, когда они уйдут, чтобы продолжить разговор, но ее собеседница, судя по всему, этого не желала.
– Вы меня извините, мне работать надо, – быстро сказала она. – Я и так уж лишнего наговорила.
Полина скомканно попрощалась и вышла на улицу. Все три женщины глядели ей вслед, и Полина не сомневалась, что, как только дверь закроется, они примутся обсуждать ее.
Едва отъехав от Старых Дубков, Полина позвонила мужу.
– Как собрание? – поинтересовался он.
– Все нормально. Мусор пока вывозить не будут, охрану нанимать тоже. Только когда большинство домов заселятся, – скороговоркой проговорила она.
Полина уже и забыла про собрание, ошарашенная потоком сведений, который вылила на нее продавщица сельмага. Пересказала все Жене, ожидая, что он тоже будет взволнован и озадачен, но голос мужа звучал холодно. Она не помнила, чтобы Женя когда-нибудь говорил с ней в таком тоне – отрывисто, можно сказать, неприязненно.
– Дорогая моя, я не понимаю, чего ты добиваешься. Ты хотела усыновить Алика – мы его усыновили. Я, кстати, благодарен, что ты тогда настояла, потому что это чудесный мальчик, и я ничуть не жалею, что он живет с нами. Но сейчас мотивы твоих поступков мне не понятны, извини.
– Какие мотивы? Я всего лишь рассказала то, что услышала!
– Зачем тебе понадобилось собирать деревенские сплетни? Эта женщина… – Он запнулся и заговорил громче: – Разве не ясно? Ее дочь дружила со Стрельцовой. Может, они все вместе пьянствовали! Что ты хотела от нее услышать? Какую такую правду? А уж насчет того, что Алика не принимали в школе… Ты меня поражаешь! Наш сын на голову выше всех остальных детей. Даже в городской школе с углубленным изучением предметов! Что уж говорить о сельской? Неудивительно, что ему трудно найти с ребятами общий язык. – Он умолк, а потом сказал кому-то, что сейчас подойдет. – Извини, мне надо работать.
Полина была обескуражена этой отповедью, и, хотя позже муж извинился за свою резкость, осадок в душе остался. Впервые Женя вел себя с нею как с чужой, давал понять, что она вздорная и неумная бабенка, которая копается в чужом грязном белье и верит нелепым слухам.
Это было обидно, ведь она не хотела ничего плохого, просто поделилась тем, что узнала. Однако, поразмыслив, Полина решила не усугублять ситуацию. Тем более, если говорить честно, в чем-то Женя оказался прав. Она хотела взять Алика в семью, а сама, столкнувшись с первыми трудностями, готова отступить. Что же она за человек такой?
– Ты не должна винить себя, – говорил Женя, когда они помирились. – То, что ты не можешь быстро принять Алика, вполне естественно. Любовь мужчины к детям более социальна, а любовь женщины – биологическая, если так можно выразиться. Женщина начинает любить своего ребенка, когда он еще находится в ее чреве, а к мужчине любовь зачастую приходит позже. Но зато и к приемным детям мы способны привязаться быстрее, если они нравятся нам как личности, с человеческой точки зрения. Ты не вынашивала Алика, не кормила, не наблюдала, как он растет. Да, ты сочувствовала ему, он тебе понравился, но в какой-то момент, возможно, начал казаться слишком чужим. Это пройдет, все уладится, вот увидишь.
Полина слушала и соглашалась с доводами Жени. Она дала себе слово перестать думать об этом и просто продолжать жить. У нее есть все, что нужно для счастья – муж, дети, дом. Хватит уже чесать там, где не чешется, напрашиваться на неприятности и искать проблемы.
В конце ноября началась настоящая зима: замело, завьюжило, да и мороз ударил нешуточный, натянул на землю ледяную смирительную рубашку. Вечерами Полина наблюдала, как снежинки на бреющем полете пролетают мимо окна, белыми бабочками кружатся в свете фонаря.