Вновь осторожно просовываю голову внутрь. Из-под груды кирпичей, белые от пыли и окровавленные, начинают выбираться люди. Сперва один, следом еще несколько. Те, кто вылез, начинают быстро-быстро и будто как-то обреченно разбирать хаос завалов…

— Они что, снова будут ее строить?!. — доходит до меня наконец. — И так каждый раз? И… Все остальные?..

Девушка утвердительно кивает в ответ.

— Зачем?

— Это наказание… Тем, кто разрушал их при жизни.

В растрепанных чувствах я плотно закрываю удивительное зрелище.

— Хотите еще? — грустно смотрит на меня красавица.

Хочу. Молча подойдя к следующей двери, я надавливаю ручку.

Здесь тоже поле, только иное — с пожухлой травой и воронками, будто после артобстрела. Странно, как же так? До двери пара шагов, а все настолько изменилось?..

Тысячи солдат и офицеров в форме… Странно! Кто-то в мундире царского образца, а кто-то… Средь фуражек я отчетливо замечаю буденовские папахи со звездами, морские бескозырки… Дальше не разглядеть, ряды теряются вдали. Выстроены правильными шеренгами — батальон к батальону, полк к полку. Почему-то все на коленях, головы склонены вниз… Что такое? Это же армия?

Я просовываю голову глубже, и по ушам ударяет многоголосый, в миллион децибел, хор голосов:

«…Клянусь всемогущим Богом перед Святым Его Евангелием в том, что хочу и должен его императорскому величеству, своему истинному и природному всемилостивейшему великому государю…»

Читают текст царской присяги, я слыхал его в девятьсот пятом. Но при чем тут… Я приглядываюсь внимательней — среди буденовок и фуражек нет-нет да и мелькают петлицы на защитном хаки. Что появились уже в устоявшемся СССР.

«…Но за оным, пока жив, следовать буду, и во всем так себя вести и поступать, как честному, верному, послушному, храброму и расторопному солдату надлежит…» — декламирует невероятных размеров хор.

И тут до меня наконец доходит. Я оборачиваюсь назад, осененный внезапной догадкой:

— Они… Все они нарушили?.. Изменили своей присяге?!.

— Да.

Не в силах закрыть эту дверь, я прислушиваюсь к финальным словам клятвы:

«…В заключение же сей моей клятвы целую слова и крест Спасителя моего. Аминь!»

Секундная пауза, и хор начинает вновь: «Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик…»