Искать под вывеской IBM военное производство будут обязательно. И обязательно найдут. Перенос на эту фабрику производства части газоотводных узлов и ударно-спусковых механизмов для ручных пулеметов, карабинов, самозарядок и прочего автоматического и полуавтоматического стрелкового оружия просто-таки напрашивался!
Ведь механический завод АУЦ, сразу же разделившийся на собственно Царско-Сельский Механический Завод ЦСМЗ, и Центральное НПО Точного Машиностроения, НПО "ЦентрТочМаш" — он и замышлялся в качестве довольно скромного предприятия с ограниченной производительностью. Тысяча, от силы полторы тысячи единиц в месяц… Между тем это был ЕДИНСТВЕННЫЙ завод в Империи, способный выпускать автоматическое оружие серийно! Все остальные производили только винтовки и револьверы. Даже станковые пулеметы — и те планировалось закупать за границей. Поскольку пока военная наука испытывала к этому виду оружия острое недоверие.
Поминавшийся уже генерал Драгомиров острил: "Если бы одного и того же человека нужно было убивать по несколько раз, то это было бы чудесным оружием. На беду для поклонников быстрого выпускания пуль, человека довольно подстрелить один раз, и расстреливать его затем, вдогонку, пока он будет падать, надобности, сколь мне известно, нет". Юморист, понимаешь. Просто Жванецкий в погонах.
Комиссия по перевооружению крепостей, испытывавшая пять закупленных в начале 90-х годов у фирмы "Норденфельд" пулеметов конструкции Максима, нашла, что "в крепостной войне пулеметы могут принести несомненную пользу". И рекомендовала закупить — ровным счетом четыре сотни пулеметов! Это на всю Россию!
И стоили они недешево — по три тыщи рублей за штуку. За всю партию — миллион двести тысяч. "Зачем платить такие деньги за то, что все равно нам не потребуется?" — рассуждали окопавшиеся в кабинетах Военного Ведомства бюрократы в погонах. "И тем более когда столько других расходов?" — продолжали свою мысль они.
Расходы по военному ведомству действительно были изрядными — и делились они на две категории. Средства, расходуемые на содержание армии, именовались обыкновенными или повседневными расходами. А то, что назначено было для повышения боеспособности армии, именовалось расходами чрезвычайными. Так вот, военный министр во "Всеподданнейшем отчете по Военному Ведомству" исчислял необходимые чрезвычайные расходы в сто пятнадцать миллионов рублей в год! Поскольку: "Имелся целый ряд "мероприятий, либо начатых и незаконченных, либо новых, вполне подготовленных, но не начатых из-за недостатка средств". Требовалось улучшать личный состав и бытовые условия (одно улучшение офицерских квартирных окладов — это на четыре миллиона рублей "чрезвычайного" бюджета ежегодно!), увеличивать мобилизационную готовность, переустраивать в соответствии с требованиями времени органы управления и командования, развивать материальную часть"…
Причем "развитие материальной части" — это были относительно скромные замыслы. Модернизация 87-мм пушек образца 1877 года (по 48 орудий на пехотную дивизию и 24 или 32 на стрелковую бригаду) установкой их на лафет нового образца. Перевооружение трехлинейками резервных войск и создание мобилизационного их запаса. И ещё — полевые кухни. И все!
И пока что никаких ОФИЦИАЛЬНЫХ рычагов управления Военным Ведомством у Её Величества не было. А неофициальных на такое предприятие, как, скажем, развертывание производства тех же станковых "Максимов" в Туле вместо закупки их за границей, просто не хватило бы.
Конечно, может показаться, что завод, производящий в год до восемнадцати тысяч единиц автоматического оружия — более чем достаточно. Так вот — недостаточно! К началу 1937 года в частях РККА имелось 95 тысяч одних только ручных пулеметов ДП-27 и под две сотни тысяч единиц другого автоматического стрелкового оружия — пистолетов-пулеметов, автоматических винтовок, станковых пулеметов… Елка считала это количество НОРМОЙ, достаточной для вооружения войск мирного времени и резервных частей первой линии. За четыре года Великой Отечественной было произведено более полутора миллионов пулеметов всех типов, ДП и его модификаций — львиная доля. А ещё — более шести миллионов пистолетов-пулеметов (гениальная все же машинка ППШ!) и полтора миллиона самозарядных и автоматических винтовок! В год — 2,25 миллиона единиц автоматического оружия!
ТАКИЕ производственные мощности на дороге не валяются. Тем более, что мощности русских заводов были недостаточны даже для производства обычных магазинок — полмиллиона винтовок в год на пике производительности. В феврале Ванновский представил "Всеподданнейший доклад по Военному Ведомству", подводивший итоги 1894 года и освещавший перспективы 1895-го. Так вот, оказалось, что когда в 1891 году на вооружение приняли трехлинейку, то потребности первой очереди, которые надлежало удовлетворить до весны 1895 года, ведомство расценило в два миллиона винтовок. За три года. Так пятьсот тысяч пришлось заказывать во Франции!
Российские оружейные заводы страдали двумя коренными недостатками. Их было мало, всего три штуки, и устроены они были из расчета потребностей мирного времени. Для удовлетворения же усиленной потребности периода перевооружения "должны были служить временное усиление деятельности заводов (например, введение ночных работ) и заказы на частных заводах". В этом самом
На переоборудование казенных заводов надежда маленькая. Если на отдел станковых пулеметов в Туле или Сестрорецке бюджета ещё хватит, то вот на все остальное…
Вряд ли. Очень, очень, очень вряд ли.
Следовательно, завод по производству автоматического оружия надо строить на средства Дома. А ещё лучше — не один, а несколько заводов. Специализированный, по ручным пулеметам — скажем, в Коврове. В Нижнем Новгороде — IBM, специализирующаяся по газоотводным узлам и ударно-спусковым механизмам, и фабрика спортинвентаря, производящая пневматические ружья "Кадет" и винтовки "Кадет-2"… Винтовка калибра 5,6 мм — две или 2,2 линии, в зависимости от того, как мерить[17] — и выглядящая в точности как пехотная трехлинейка. Только соответственно уменьшенная и облегченная, чтобы мальчишки могли её поднять и выстрелить. И не один раз. А столько, сколько потребуется.
Стволы — это отдельная песня. Любые сколько-нибудь разумно устроенные оружейные заводы всегда рассчитаны на "полный цикл", то есть производят не только все оружие, но и все, что потребляется в ходе его производства. Включая и сменную оснастку для нарезки стволов. Казенные оружейные заводы России, имеющей двухмиллионную полевую армию и миллион человек запаса, должны были производить полмиллиона винтовок в год. И пятьдесят тысяч единиц личного оружия. Если бы личное оружие имело иной, отличный от винтовочного калибр… Это обошлось бы существенно дороже "единого" варианта.
Именно поэтому для замены 4,2-линейных револьверов "Смит & Вессон", стволы которых нарезались на том же оборудовании, что и стволы 4,2-линейных винтовок системы Бердана, будет принят револьвер конструкции Нагана, калибр которого — 3 линии или 7,62 мм — совпадает с калибром принятых на вооружение взамен берданок трехлинеек Мосина.
Основная мысль здесь совершенно правильна и глубоко разумна. Стандартизация действительно удешевляет производство. Если, конечно, это производство по-настоящему МАССОВОЕ. Однако переход на гораздо более мощный по сравнению со старым черным бездымный порох и вызванное им уменьшение калибра привело к тому, что пули, несмотря на б
Личное оружие, дистанция огня которого составляет менее двух дюжин шагов — совсем другое дело. Здесь этот показатель имеет РЕШАЮЩЕЕ значение. Поскольку если первая пуля не остановила бегущего на вас противника, а просто пробила его насквозь и унеслась дальше… То выстрелить второй раз вы можете и не успеть.
Ну, то, что для армии — это ладно. Хотя, конечно, бой в окопах, где с трехлинейкой, имеющей с примкнутым штыком длину метр семьдесят три, попросту не развернуться… Но, опять-таки, ладно. В конце концов, пистолеты-пулеметы именно поэтому и появились! А ещё есть автоматические пистолеты, дробовики… Ручные гранаты, наконец!
А вот в полиции… Или — особенно! — в службе безопасности…