— Ладно, Солнышко, я пойду, — любящий взгляд адресовался жене, твердый — офицерам. — Господа. Прошу запомнить. Все действия Её Величества предприняты с моего ведома и одобрения. И во благо Империи. Всего доброго.

— Сергей Иванович, Николай Федорович, Николай Михайлович, присаживайтесь, — Александра Федоровна взмахом руки указала на приставленный перпендикулярно её письменному столу узкий полированный стол для заседаний, обрамленный прямыми жесткими стульями, и захлопнула журнал, оказавшийся свежим выпуском "Разведчика". На столе, на специальном, подстеленном салфеткой серебряном подносе, стоял типовой "совещательный набор" — хрустальный графин с водой, три стакана и пепельница. — Чай, кофе? Нет? Как угодно. Времени мало, время дорого, поэтому перейдем к делу. Полагаю, все присутствующие согласны с тем, что Россия более не может удовлетворяться нынешним положением вещей в области стрелкового оружия? — офицеры, не сговариваясь, кивнули. — Дивно. Исходя из этого… Принято решение создать постоянное проектно-конструкторское бюро, специализирующееся сугубо на оружейной тематике. При этом бюро — патронная лаборатория и экспериментальный завод. Вам, Сергей Иванович, придется сначала построить завод, а потом его возглавить, поскольку только у вас есть необходимый опыт. Вы и работали на подобном предприятии, и управляли, и конструированием оружия занимались. Вам, Николай Федорович, предстоит возглавить патронную лабораторию и соответствующее производство. А ваша роль, Николай Михайлович, будет заключаться в том… как бы это сказать… в том, чтобы любой, желающий принести пользу на этой ниве, имел возможность это сделать. И, главное — в том, чтобы каждый, кто эту пользу принести способен, не смог бы этого избежать. Я бы назвала это… взаимодействием. В первую очередь его необходимо наладить между создающимися предприятиями и стрелковой школой. Также представляют интерес стрелковые бригады… в основном, но не исключительно офицерские общества… и, наверное, какие-то спортивные и охотничьи клубы и общества. Все, кто связан со стрельбой. Примерно так. Вопросы?

Офицеры переглянулись. Вести подобную беседу… с дамой?

— Господа, я вполне понимаю некоторую… неловкость ситуации. И прошу вас высказываться свободно. Свою главную задачу я вижу в том, чтобы служить Империи — на том поприще, где, Господь видит, это необходимо. В тонкостях оружейного дела я, конечно, дилетант. Поэтому туда я лезть не собираюсь. Зато взгляд дилетанта способен увидеть тот лес, которого профессионалы не видят за привычными деревьями. Прошу не принимать это на свой счет — вы-то, как мне кажется, лес все-таки видите.

Офицеры переглянулись ещё раз… Начал, как старший по званию, Николай Роговцев:

— Э-э… Прошу простить, Ваше…

— Попрошу без церемоний. Время дорого, и тратить его ещё и на китайские церемонии… Недопустимо. Империя и без того проигрывает темп.

Никто из гостей не решился комментировать это заявление. За окном раздался долгий паровозный гудок. Елене он отчего-то показался усталым и тоскливым, как предсмертный зов замерзающего мамонта. Тишину вновь прервал генерал-майор Роговцев:

— Завод будет казенным?

— Финансирование будет идти частично за счет средств Кабинета, которому завод будет принадлежать полностью. Ещё часть средств будет выделена в кредит одним из дружественных банков. В дальнейшем предприятие, скорее всего, будет акционировано. При этом все работники, от директора до последнего слесаря, получат свою долю акций.

— Сроки строительства? — полковник Мосин чувствовал, что эти несколько минут круто переломили всю его жизнь. Пост начальника Сестрорецкого завода — ближайшего к Петербургу, но последнего из всех трех казенных оружейных заводов по объему выпускаемой продукции — был всего лишь административным. Реализовать себя здесь было невозможно в принципе. Особенно — учитывая тот факт, что из полумиллиона винтовок, которые могли выпустить за год российские казенные оружейные заводы, в Сестрорецке изготовляли всего лишь семьдесят пять тысяч. Шесть тысяч двести пятьдесят винтовок в месяц. А экспериментами здесь даже пахнуть не могло. Приняли на вооружение твою трехлинейку — пехотную, драгунскую и казачью — ну и успокойся. Хватит с тебя.

Предложение Её Величества открывало головокружительные перспективы.

— Знаете, Сергей Иванович, любую проблему можно решить, приложив достаточно денег, людей и времени. С деньгами у нас проблем нет. С людьми, я надеюсь, вы разберетесь. А вот со временем у России туго. Потому… Собирать подходящих, по вашему мнению, людей вы — вы все! — должны начать немедленно. В первую очередь… Вам, Сергей Иванович, понадобятся две группы. Строительная и собственно оружейная. И в той, и в другой должны быть собраны наилучшие кадры. Самые талантливые из молодых и самые энергичные из опытных. На оружейную область у вас будет полный карт-бланш. За подписью Его Величества. Сможете забрать любого инженера, любого бригадира, мастерового… кого угодно. Всех, кто кажется вам подходящим, сразу же собирайте у себя в Сестрорецке. И начинайте отрабатывать группу. Чтобы она играла, как лучший симфонический оркестр — точно в лад! Для строительной группы… тут понадобиться, конечно, специалист. И мы его найдем. В ближайшее время.

— А к чему такая срочность? Вроде ничего такого… принципиально нового за последние лет пять не появилось?

Вместо ответа Александра Федоровна извлекла из ящика своего стола громоздкий длинноствольный пистолет, оснащенный массивным казенником и расположенной под прямым углом рукоятью.

— Знакомый агрегат? Позвольте представить — самозарядный пистолет "Борхард", модель 1893 года. Выпускается фирмой "Людвиг Лёве и К^о". Для того, чтобы выстрелить, вам достаточно нажать на спусковой крючок, все остальное сделает автоматика. Обратите внимание на два обстоятельства. Первое, — императрица выдернула из рукояти магазин, вынула из него патрон и поставила на стол. Рядом встал извлеченный из ящика стола патрон от трехлинейки. В конце ряда воссиял золотистой гильзой бочонок 4,2-линейного револьверного патрона. — Патрон достаточно мощен для того, чтобы сохранять убойную силу на дистанции до километра, а на ста метрах кучность пистолета позволяет уверенно всаживать весь магазин в квадрат со стороной в десять дюймов. Второе. При этом его мощность не настолько велика, чтобы нельзя было использовать автоматику. Что позволяет повысить техническую скорострельность ручного огнестрельного оружия во много раз. Или сделать его полностью автоматическим.

Общее выражение лиц всех присутствовавших в кабинете мужчин можно было расшифровать безошибочно. "А мы-то надеялись" — это в её адрес. И "А что толку?" — это в адрес её идей.

— Сергей Иванович, господа, подумайте. Две сотни метров — это рубеж штыковой атаки. Представьте себе оружие, имеющее массу и габариты карабина, и стреляющее очередями, как пулемет. Скорострельность — до полутысячи выстрелов. Магазин — на двадцать пять-тридцать патронов. Четыре магазина в минуту — от ста до сто двадцати пуль. Вооружить хотя бы каждого десятого в цепи… Посчитайте! И представьте себе, чем встреча с этаким образом вооруженным подразделением закончится для противника.

Лица у офицеров все равно оставалось скептическим. Но уже проглядывали и следы заинтересованности.

— Вот именно для подобных исследований и предназначается завод. Вы сконструируете это оружие. На заводе выпустят пробную партию. Пять-шесть сотен стволов. В Офицерской Стрелковой Школе проведут технические, а в Гвардии — тактические испытания. И если все пройдет хорошо…