Её уши настороженно сканировали пространство. Она различала шорох легкого ветра, закручивающего в спираль пыль с камней, слышала полет птиц, даже шуршание лапок небольших ящериц, снующих меж валунов.

Но когда она вновь остановила свой взгляд на воротах, она увидела в нескольких метрах от себя барсицу, застывшую словно изваяние. Будто некто, пока она оглядывалась, успел воздвигнуть идеальную в своей достоверности статую.

Или сотворить мираж.

Одетая лишь в короткую, немного выше колена, юбку из кожаных полос, барсица стояла прямо, спокойно, расслабленно, склонив голову вниз и закрыв глаза. Ее руки были опущены вниз, на уровень живота, ладонями почти соединяясь вместе.

Блеклая шерсть выдавала в ней жителя городов. Развитая рельефная мускулатура, с жесткими линиями мышц, но одновременно не лишенная мягкости — говорила о тренировках в зале.

Мех был совсем короткий, гладкий, лишенный даже намека на подшерсток. Черты лица тонкие, как у генно-модифицированных барсов прошлого, какие-то искусственно-красивые, но одновременно жесткие, даже жестокие, будто её красоту вырезали по камню резцом.

— Я ищу Гладкого Флэта, — сказала Тоя.

Барсица не шелохнулась, продолжая стоять.

Может, и вправду статуя? — подумала Тоя. Или реалистичная голограмма?

Она шагнула вперед, намереваясь подойти ближе.

Барсица вдруг резко вскинула руку, ладонью вперед, в останавливающем жесте.

Тоя остановилась.

Барсица покачала ладонью, из стороны в сторону. Подожди, говорил ее жест.

А затем она заняла боевую стойку, недвусмысленную и абсолютно ясно читаемую.

Ты пройдешь только через меня. И не уйдешь отсюда, минуя меня, тоже.

Глаза барсицы — Нианы Камо, как уже догадалась Тоя — оставались закрыты.

Теперь понятно, почему Асан называл барсицу Флэта бешеной, подумала она.

Единого боевого искусства в Эйоланде не существовало. Слишком уж разные виды его населяли — отличия в размерах, физической силе, гибкости и ловкости. В итоге каждому виду тери предназначалась только и только своя собственная техника боя, отточенная до совершенства за поколения войны с расой суи, десятилетия войны гражданской и тысячелетия противостояний между обществом и полицией.

Абрафо всегда имело преимущество — закончить Академию было нелегко, в том числе, из-за жестокости боевых тренировок. Армейская система рукопашного боя была полностью аналогичной.

В боевых навыках без оружия Абрафо и гражданские отличались подходом. Тери, как правило имеющие в потенциальных противниках свой собственный вид, ибо население кварталов всегда больше тяготело либо к одному виду, либо как минимум к близкому по размерам, не учились противостоять видам другим. У них попросту не имелось для такого обучения возможности. Полевые сотрудники полиции, в свою очередь, натаскивались на противостояние с противником любым, независимо от его вида и размера.