— Тогда ищи, давай, этого Марка Дудку. Пока не найдём в пещеру к огру не пойдём и ты его порвать не сможешь, как не старайся, — снисходительно сказал я остроносому хиллу.

И Гнарлак таки нашёл этого самого Дудку. Им оказался забившийся в самый дальний угол НПС бродяга. По расе бездомный оказался полуросликом, о чем свидетельствовали крупные обнаженные ступни с мохнатой кудрявой тыльной стороной. С дудкой в руках он сидел, но не играл на ней. Просто вертел музыкальный инструмент в руках. Сам бродяга был заросший до безобразия со спутанной бородой, отросшими грязными ногтями и рваной одеждой. Для полноты образа не хватало только соответствующей вони, но в этом плане Гардарион щадил игроков.

— И что мы с него получим? — фыркнул Гнар.

— Ты по обложке–то вот так сразу не суди, действуй я так же, тебя бы с нами не было, — покачал я головой и, приблизившись, склонился над бродягой. — Марк, мы нашли останки Давида. Он, наверное, был твоим родственником?

Полурослик поднял на меня глаза.

— Давид, сыночек тети Сони, — с пародийно Одесским говором вздохнул Дудка. — Вы говорите за него?

— Наверное, — я пожал плечами.

— А за кого ещё? Нас оставалось только двое. Раз вы пришли ко мне, то значат это мой авантюрист Давид. Вот сколько раз тетя Соня стерегла его от авантюр и стерегла со скалкой, — он снова вздохнул. — Так что вы хотели? Говорить за останки моего непутевого сродника?

— Они у нас и мы принесли их вам, — не стал ходить вокруг да около я.

— Принесли это хорошо, а если похороните, то это будет ещё лучше, — повесил на нас новое задание, ещё не дав награды за старое Дудка.

Если у Альтаира такое поведение не вызывало никакой настороженности, то у бездомного полурослика с одесситским говором порождало серьёзные сомнения. Умные люди вообще не советовали связываться с НПС полуросликами, утверждая, что один такой хитрее трёх евреев. А бездомный и нищий коротышка с волосатыми ногами, завидущими глазами и загребущими руками это вообще нонсенс.

— Стой дружок, — погрозил я ему пальцем. — Что мне будет за уже оказанную услугу? И что будет за ту услугу, что ты просишь ещё?

— У меня таки ничего нет. Осталось только дудочка, но я вам её нипочём не отдам. Даже не настаивайте и не уговаривайте, — он даже спрятал свою дудочку куда–то в тряпки.

— Ну, нет, так нет, — я собрался уходить.

— Так что таки вы унесете останки? — спросил Марк у моей спины.

— Унесу. Что же делать–то? Может, продам кости какому алхимику на опыты.

— Ну не превращать же моего родственника в товар, — он, наигранно кряхтя и явно переигрывая, встал. — Это, по меньшей мере, не красиво.

— А мы за красотой не гонимся, — отрезал я.

— Погоди, говорить по делу будем, — полурослик привлек моё внимание и остановился.

— Давай говорить, — я обернулся.