– Хей, панове! – крикнул я. – Це Польска не сгинела?
Чей-то голос снизу настороженно спросил:
– Ты цо, поляк?
– Поляк…
Верить на поле боя не надо никому – я достал переделанную фабричным способом из гранаты АГС «хаттабку», подержал секунду и бросил ее. Те, кто был внизу, среагировать не успели – граната разорвалась, с пылью, дымом, грохотом, в наступившей оглушительной тишине раздался крик:
– У… матка боска…
Я проскочил пролет, перегнулся – и всадил в лежащего между этажами неизвестного все, что было в магазине.
Тому, что был на этаже – помощь явно не потребуется, что может сотворить граната АГС, разорвавшаяся в десятке сантиметров от тебя, объяснять не надо: решето. Лица нет совсем – сплошное месиво. Интересен был второй – он был ранен, я его добил, и потому он был относительно «целым» если можно так сказать. На нем была черная куртка, вооружен он был коротеньким АКС-74У в минимальной, но очень хорошей комплектации – глушак я и не опознал сразу, очень короткий и широкий, прицел aimpoint низкопрофильный, три пулеметных магазина в спортивных почах на поясе. Я это говорю, потому что автомат мне на улице пригодится. И почи я заберу, они явно профессиональные, немецкие, по-моему. Посмотрел часы – Luminox, а чуть выше – татуха. Буква Я и якорь. Все, пипец. Это – громовцы, инструкторы, скорее всего. Так вот почему они так конкретно ушли с линии огня в самом начале! Они и в Югославии воевали, и в Ираке, и в Афганистане, а теперь сюда приперлись. И если вы мне скажете, что они не готовят восстановление Речи Посполитой от Можа до Можа, а просто помогают молодой украинской демократии защититься от происков коварного Кремля – я просто рассмеюсь. И в плен мне лучше теперь совсем не попадать…
У второго – автомат мне был не нужен, но магазины, какие виднелись – я забрал. И заткнул их в универсальные карманы очень хорошего плейта скрытого ношения от Карбид, сделанного для меня по индивидуальному заказу. И теперь – у меня было настоящее оружие для ближнего боя. С которым можно наделать дел.
На улицу мне выход перекрыт. Это и ежу понятно. Что бы ни произошло – тот или те, что остались на улице (сколько их в машине еще было – один, двое, трое?) в подъезд не сунутся. Возьмут дверь на прицел и будут ждать. Но и я – не дурак, чтобы идти под выстрел…
Пуля выбила окно, визгнула совсем рядом, когда я пробегал площадку между этажами. Спасло то, что было стекло – иначе бы попал…
Начиная с третьего – начал ломиться, звонить во все двери. К счастью, дома здесь типового проекта, такого же, как в России – и я примерно представляю, в каких квартирах балконы выходят на другую сторону. Эх, мать-перемать. Зарубились со своими…
Щелчок замка.
– Да…
– Мать, дверь закрой, стреляют – я уже был в квартире – окна куда выходят? Балкон есть?
– Есть, как нету. Партизан, что ли?
– Ложись, мать, ложись!
Партизан. Значит – есть тут партизаны…
Высунулся на балкон… на улице перестрелка во весь рост идет. А мне бы – по тихой уйти… да не получается… по тихой.