ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Еремин с самого утра тщательно изучал публикации Шведенко. Он был немного разочарован. Ждал от них большего. Все носило сенсационный характер, но грешило кляузностью и бездоказательностью.

– Я не стал бы пачкаться на месте этих ребят, которые подложили ему взрывчатку в автомобиль!

Его в основном интересовали материалы, опубликованные в январе-феврале этого года, то есть перед покушением. Заинтересовала довольно подробно изложенная журналистом информация об одной молодежной группировке, не подчиняющейся старым воровским законам.

– Эти могли обидеться, – заключил следователь. – Молокососы, как правило, обидчивы. И к тому же злопамятны.

Он решил, что ему не помешает встретиться с кем-нибудь из этих недоумков.

Позвонил диспетчеру, который соединял его с осведомителем.

Тот перезвонил примерно через час и назначил свидание в антикварном магазине на Малой Никитской.

Еремин оставил свою «шкоду» неподалеку от испанского посольства и прошелся до магазина пешком.

Человек в джинсовой жилетке поверх широкой клетчатой рубахи согнулся в три погибели над старинным комодом из красного дерева. Еремин узнал человека сразу по тщательно выскобленному затылку.

– Тонкая работа. Что правда, то правда, – немного задумчиво, как бы прицениваясь, произнес Константин. – Сколько стоит? – поинтересовался он у продавца, парня в строгом костюме, значительного и важного, как мебель, которой торговал.

Парень назвал восьмизначную цифру. Еремин покачал головой. Человек в джинсовой жилетке разогнулся и, не взглянув на сыщика, направился к выходу.

Это можно было понимать по-разному. Или осведомитель почувствовал за собой слежку, или просто хотел увести Константина в более укромное место.

Еремин видел, как тот повернул в сторону площади Восстания. Через пару минут он тоже покинул «магазин не для бедных».

Человек в жилетке прогуливался, демонстрируя полнейшее спокойствие. Еремин перешел на другую сторону улицы. Так легче вести наблюдение.

Тот неожиданно шмыгнул во двор. Константин замедлил шаг, внимательно изучая обстановку…

– К чему такие предосторожности? – говорил он человеку в жилетке через двадцать минут, сидя на скамейке во дворе, в тени раскидистого клена.

У того все лицо было в движении: ходили по скулам желваки, прыгал кадык от частого глотания слюны, бегали под кустистыми бровями черные глазки.