Тот, расстегнув на груди рубаху, принялся вытирать ею лицо.

– За что? За что? – ревел парень.

– Не суйся не в свои дела! – наставлял его Костя.

– Но Вадик ведь сам просил…

– Он просил узнать для него информацию. И только. Ни о каком свидании с посредником речь не шла.

– Он все переиграл!

– Врешь! В таком случае он описал бы тебе мою внешность.

– Да больно надо! Ему сейчас не до того!

– До того или не до того – не тебе судить! Ты меня сведешь с ним, и тогда он мне сам скажет, до того ли ему!

– Да ты что! Рехнулся? Вадику хана! Не сегодня-завтра его замочат! С кем я тебя сведу? С покойником?

– Откуда такая оперативная информация?

– Оттуда!

– За сколько продал дружка, сука?

Парень сначала онемел от такого заявления, а потом затараторил:

– Кто продал? Кто продал? Ты думай, что говоришь!

– Насквозь тебя вижу, стукачок! – сквозь зубы процедил Еремин. – Приходилось еще и не в таком дерьме копаться! Значит, продал Вадика? Но, видно, дешево, раз позвонил мне. Авось ментура надыбал что-нибудь для Элвиса! Не важно что! Все сгодится! Так или не так?

– Нет! Нет! Не так! Все не так!

– Теперь вижу, что так! – подвел окончательный итог следователь. – Кому продал?

Парень мучительно ерзал на сиденье, то промокая воротом рубахи разбитую губу, то утирая пальцем нос.

– У меня мало времени! – предупредил сыщик, ткнув его в бок пистолетом.