— Я не хочу вас оскорбить, капитан, но вы не понимаете важности того, чего просите. Есть определенные протоколы и ритуалы, которых следует придерживаться, и люди, которые должны присутствовать при этом. Если мы упустим хотя бы один элемент процесса, машинные духи могут воспротивиться, и тогда…

По щитам корабля попал очередной выстрел «Призрака разрухи», и все присутствующие пошатнулись, за исключением Волькера, которого надежно фиксировали ремни. Глаза новиата были закрыты, он словно находился в глубокой медитации.

Коррелан продолжил, словно ничего не случилось:

— …последствия могут быть действительно ужасными. Не говоря уже о проблемах биологического толка. Если мы рискнем подсоединить объект на нынешнем этапе, он перенесет мощный психический стресс! — Коррелан оживился и теперь говорил, непрерывно размахивая руками. Щупальца двигались в унисон, подчеркивая сказанное. — Капитан, даже Ваширо пришлось бы несладко, не дай мы ему времени на подготовку.

Аррун перевел взгляд на Волькера, плавающего в баке, а затем посмотрел на Коррелана.

— У нас нет времени на подготовку, Коррелан. Волк в буквальном смысле кусает нас за пятки. В сотрудничестве с Нарином вы отыщете способ. Это не просьба. Я тебя предупредил. Не дай мне повода повторять трижды. Это приказ.

Коррелан снова открыл рот, но, заметив яростный взгляд Арруна, тут же закрыл. Юный технодесантник не боялся высказывать свое мнение и знал, что за это старшие офицеры как уважали, так и недолюбливали его, но открыто не подчиниться прямому приказу он не посмел. Свое неодобрение Коррелан выразил хмурым взглядом и резким кивком.

Апотекарий отошел, чтобы не быть втянутым в перепалку между боевыми братьями, но сейчас, когда спор утих, Нарин приблизился к ним с инфопланшетом в руке. Он призвал на помощь все свои дипломатические способности, и его слова немного охладили ситуацию.

— Я позволил себе вольность составить список внедрений, основанный на заметках Риара. Уверен, с помощью брата Коррелана мы быстро и с минимальными осложнениями выполним то, о чем вы просите. Мне действительно нужна твоя помощь, брат Коррелан. Никто не знает проект так, как ты.

Комплимент явно пришелся технодесантнику по душе, и, взяв у Нарина инфопланшет, он пробежался по нему глазами. Через пару секунд они уже вели оживленную беседу о технических аспектах проекта.

Аррун решил оставить их. Он бросил последний взгляд на дремлющего Волькера Страуба. Вскоре мальчик покажет весь свой потенциал. Капитан очень надеялся на то, что Прогностикатум не ошибся, когда исключил его из рекрутов.

Капитан направился к ярусу сборов, обычно наполненному грохотом тренировочных клетей. Сейчас в зале навытяжку стояли облаченные в доспехи боевые братья, с безмолвным уважением провожавшие его взглядами. Наконец капитан дошел до возвышения, на котором его уже ждал главный советник. Аррун жил ради подобных моментов, когда напутственная речь вдохновляла роту на великие свершения. Обычно этим занимались прогностикары и капелланы, в зависимости от того, кто к какой роте был приписан. Капитан Аррун, которому грозило стать капелланом, если бы он не проявил такие умения на поприще стратегического командования, всегда предпочитал лично разжигать пламя в сердцах воинов. В его лице Серебряные Черепа потеряли великого капеллана, но взамен получили неистового, могучего воина, ставшего магистром флота.

Орден всецело полагался на прогностикаров, дабы те несли слово Императора на поле битвы. За долгие столетия вера Серебряных Черепов в библиариев-капелланов укрепилась настолько сильно, что сами капелланы почти исчезли и встречались среди Серебряных Черепов крайне редко.

Но Аррун прекрасно умел превращать тлеющие угли боевой ярости в ревущий ад. Бранд с радостью передал ему свои обязанности, понимая, что Аррун обладал куда большей харизмой и рвением, чем он.

«Здесь стоят мои братья», — подумал Аррун, оглядев выстроившихся воинов. За исключением тех, кто погиб или получил ранение на «Волке Фенриса», и отделения Портея, четвертая рота была практически в полном составе. Почти сотня отличных воинов, которые будут сражаться за Императора и прославлять Серебряных Черепов. «Мои братья. Мои подопечные. Моя ответственность».

Он бросил взгляд на Бранда, который широко развел руками. Воля Императора уже известна, и Арруну следовало действовать согласно плану, без каких-либо изменений. Это было необычно, но капитан обрадовался, что на этот раз не последует долгих дискуссий насчет других вариантов. Время играло не в их пользу. Аррун окинул взглядом собравшуюся роту и заговорил. Низкий голос разнесся по всему залу, его невозможно было не услышать.

— Тиран Бадаба затягивает сеть, братья, — начал он. При упоминании предателя несколько Серебряных Черепов сложили знак аквилы — в ордене считалось, что он отгоняет зло. — Но ему не победить нас. Когда-то Люгфт Гурон считался гением стратегии, но из-за варповского безумия его доспехи дали трещину. Он говорит, что хочет нашей капитуляции, хотя прекрасно знает, что этому не бывать. Он открыл по нам огонь. Его слова лишены смысла.

Аррун громко рассмеялся — пустой звук, в котором не чувствовалось даже намека на веселье.

— Я обращаюсь к вам, боевые братья четвертой роты. Лучшие дни этого тирана остались в прошлом. Теперь он — вселяющее ужас существо, его следует бояться, но только не Серебряным Черепам. Он — отчаявшийся безумец, который пытается захватить систему, находящуюся под нашей защитой. Наше дело, нет, наш долг — стереть пятно этой скверны.

Как Аррун и рассчитывал, воины ощутили прилив воодушевления и энергии. Капитан говорил без устали. Он верил в каждое свое слово с фанатичным пылом, и это чувство также передалось его людям.