Рот наполнился медным привкусом, стоило его телу выйти из временного стазиса. Раны, исполосовавшие его тело под силовыми доспехами, пульсировали болью, пока его генетически усиленное тело сращивало сломанные кости и заживляло раны от клинков.

Дыши, Риар.

Из него вытравили страх, как и из всех космических десантников. Но это не означало, что он не мог испытывать иных отрицательных, вредных эмоций. Все тело болело, и хотя невральные блокираторы притупляли самые сильные боли, апотекарий знал, что они ослабляли рассудок. Он был охвачен смятением и тревогой. Ощущения казались странными и нежелательными. Эти чувства были ему незнакомы и нисколько не нравились. Нисколечко.

Дыши, Риар. Успокойся. Приди в себя.

Знакомые слова. Их апотекарий говорил тем, кому оказывал помощь. По привычке, рожденной десятилетиями службы, он взял себя в руки, не позволяя гневу на врагов поглотить его. Сейчас он убеждал себя в том, в чем старался убедить других. Казалось странным давать себе подобный совет, и тем не менее он делал это.

Как-никак совет был хорош.

Медленно, Риар. Всему свое время. Просто дыши. Сосредоточься на дыхании. Почувствуй, как каждый вдох наполняет твои легкие. Наслаждайся дыханием, ибо с его помощью ты борешься с врагами Империума. Хорошо. Просто продолжай дышать.

Такой совет он давал каждому раненому боевому брату. Дыхание пришло в норму, биение двух сердец также стало стабилизироваться. Он принялся рассуждать с точки зрения апотекария. То, что работают оба сердца, позволяло до некоторой степени оценить степень внутренних повреждений. Если подключился вторичный орган, дела у него были неважными.

Используя навыки самоконтроля, он еще какое-то время выравнивал дыхание, пока слабый стук второго сердца медленно не превратился в едва воспринимаемый ритм. Далее Риар спокойно и методично оценил свое состояние. Знакомый процесс успокаивал его.

Чувства возвращались к нему одно за другим, и он постепенно начал воспринимать окружающую действительность. Апотекарий понял, что шлема на нем нет. Различные запахи пощипывали обонятельные рецепторы. Мягкие, кислотные химические запахи, хорошо ему известные. Запахи антисептиков. Запахи лекарств. Он в апотекарионе. Не скован. В этом не было особой необходимости. С такими ранениями все попытки сбежать будут тщетными. Даже если бы он попытался, то не ушел бы далеко. «Волк Фенриса» был кораблем Адептус Астартес. Команда предателей на борту знает все возможные пути побега, которыми он мог воспользоваться.

Риар поднял голову и оглянулся. Слева от него лежали двое Серебряных Черепов в таком же плачевном состоянии, как и он сам. Отсюда он не мог сказать, дышат ли они. Риар понятия не имел, находятся ли воины в сознании и живы ли вообще. Он чувствовал, что живы — от одной только мысли о том, зачем они могли понадобиться Красным Корсарам, ему становилось тошно.

Лучше бы все они умерли, чем терпели такое бесчестье. Ни один Серебряный Череп не предаст своих братьев. Верность была у них в крови. Они найдут способ сбежать или погибнут, сражаясь с врагами. Но сейчас их ждала неизвестность. Одному Императору ведомо, зачем им сохранили жизнь. Апотекария переполняло опасение за своих подчиненных, и он решил помочь им. Риар попытался сесть, но не смог. Он выругался.

— Значит, очнулся.

Голос был глубоким, с сильным акцентом и донесся откуда-то из угла. Апотекарий с трудом поднял голову, позволив улучшенным зрительным рецепторам приспособиться к густому мраку. Из теней к нему шагнула крупная фигура. Это был тот же Космический Волк, с которым он бился в коридоре.

— Как тебя зовут, апотекарий?