– Это важно, милая, – твердо сказал Ян. – Зинаида, так что скажете?

– Смогу, – неуверенно проговорила та и прибавила уже тверже: – думаю, сумею.

– Славно. Теперь еще одно. Оружия у нас нет. Молиться мы не умеем, что делать придется, не понимаем. Но одно бесспорно: мы вчетвером видим этих тварей, а Зинаида – нет. Мы должны держаться вместе, но если придется разделяться, то кто-то должен всегда подстраховывать Зинаиду, она наиболее уязвима.

– Я буду с мамой!

– И я, – отозвался Роман.

Ян как раз и хотел, чтобы ребята не вздумали отходить от взрослых, и, похоже, нашел способ удержать их возле матери. Превосходно.

– Теперь можем ехать.

По обглоданным временем строениям скользили первые лучи солнца. Светало быстро, и Ян порадовался, что сейчас лето, новый день наступает рано, и им не придется шарахаться по поселку и лесу в темноте.

Дорога заросла травой. Машина едва ползла, и Ян запоздало подумал, что ехать через поселок было рискованно, можно колесо пробить. Лизавета вытягивала шею, пытаясь разглядеть дорогу, Ян вцепился в руль, пригнулся к нему, чувствуя, как вспотели ладони. Запаска есть, но ой как не хотелось бы ею воспользоваться.

– Вон тот дом, – тоненьким голосом сказала Катя, – где мы с Ромой были.

Ян не стал смотреть, ему было не до дома (этого или какого-либо другого). И когда Роман сказал, что поселок будто затаился, а твари наблюдают за ними, не ответил. Он ничего такого не ощущал, ему важно было не застрять тут.

Когда уже кончится эта улица?

– Чудовищ нет, – сказала Катя. – Тогда были, а сегодня никого не вижу.

– Я тоже, – подтвердила Лизавета.

– Может, Борис что-то сделал? Запечатал шаманские дома? – с надеждой спросил Роман, а Ян подумал, что это было бы чересчур просто.

– Вон уже и выезд! – громко сказала Зинаида.

Яна немного отпустило. Он вспотел от напряжения, шею свело, плечи ныли от неудобной позы.

– Дай воды, пожалуйста, – попросил Ян жену и выпрямился.

Теперь стало ясно, что препятствие в виде заброшенного поселка они преодолели. Окажется ли им по зубам и все прочее?

Люди в машине приободрились, завозились, тоже стали открывать бутылки с водой, щелкая крышками, а Катя зашуршала шоколадной оберткой.