— Здесь-то лучше всего. А Ульяна возьмется за ними ходить? Она сама еще ребенок…
Действительно, пока мы разговаривали и оставили детей без присмотра, троица совсем расшалилась, и Ульянка баловалась с не меньшим самозабвением, чем морозовская ребятня.
— Ульянка-то что, она хорошая девочка, а вот как дедушка?
— Дедушку я уговорю, — пообещал я.
— Ну, если взаправду, то было бы славно, слава Богу! Уж я тебя, батюшка, извини, Алексей Григорьевич, отблагодарю…
Наталья бледно улыбнулась и глянула на меня в упор теплыми, зелеными глазами. У меня слегка екнуло сердце, и я тут же отвел взгляд. Впрочем, возможно, она имела в виду что-то другое…
— Мне бы только из леса выйти, — сказала Морозова, совершенно не в связи с предыдущим разговором.
— Куда выйти? — не понял я.
— Отсюда подальше, чтобы враги следа к детям не нашли.
— Ты что, одна идти собираешься, — удивился я, — без меня?
— Зачем же тебе за меня и моих детей пропадать…
— Мне вас Иван Михайлович завещал, и хотя я не священник, но воля покойного…
— Что ж, так и завещал? — потупив глаза, спросила вдова.
— Завещал, — подтвердил я, — да ты сама все знаешь, для того со мной от казаков бежала, так что ты за мной.
— Против последней мужниной воли не пойду, — опустив голову, решительно сказала Наталья Георгиевна. — И, коли так, из твоей воли тоже не выйду.
У меня сразу сделалось тепло в груди, но я отогнал грешные мысли и невинно посмотрел женщине в глаза.
— Вот и хорошо, собирайся в дорогу, а я пойду с дедом договорюсь.
Глава 6
К ночи Наталья Георгиевна совсем сникла. Сначала, когда мы только ушли из теплого дома Дениса, она еще держалась, рассказывала о своем детстве, родителях, но к вечеру могла говорить только о детях: как там они без нее, не болеют, не плачут ли. Я как мог, отвлекал ее от грустных мыслей, но слушала она меня вполуха, забывала даже вежливо улыбаться.
Идти было тяжело. На дороги мы выходить не решались, шли чащей, стараясь не оставлять лишних следов. С едой и питьем пока все было нормально, я нес за спиной внушительный мешок со всем необходимым. Припасов нам должно было хватить по меньшей мере, на неделю. До Семеновского, куда мы направлялись, было не очень далеко, километров тридцать по прямой, но двигаться нам приходилось не прямо, а с обходом встречающихся естественных препятствий, которых было, увы, без счета. Леса здесь, несмотря на относительную близость к столице, были совсем дикие, нехоженые, изобиловавшие дичью, следы которой в виде помета, ободранной медведями коры деревьев постоянно попадались по пути.